Три эффекта бабочки

На самом деле Верещагина была в курсе ее сложных взаимоотношений с мужем и свекровью. Который год подряд преданная подружка упрямо твердит, что ненавидит Валерку за его скотское отношение к матери своих детей и всякий раз безапелляционно добавляет, что от такого мужа-засранца и деспота нужно бежать без оглядки как можно дальше. На что Оля всякий раз беззлобно подковыривала подругу тем, что Нелька горазда раздавать советы направо и налево, а сама непонятно почему держится за нелюбимого и дряхлого итальянца. Но та отвечала, что Пепе вовсе не дряхлый старец и даст фору любому молодому мужчине, а живет она с Пепе только из чистой благодарности. Пепе спас ей жизнь, и этого она никогда не забудет. И на вопрос Оли, как Верещагиной удается мириться с такой жизнью, подруга без раздумий отвечала: «Я просто работаю над собой».

Этот тихий вечер тоже не стал исключением и Верещагина поинтересовалась, как живется Оле сейчас. Скворцова в очередной раз пожаловалась, что ее брак с Валерой стал просто невыносим и она не знает, как ей жить дальше. И тут Верещагина дала весьма странный совет:

– Оля, а сходи-ка ты в храм. Свечку поставь. А лучше исповедуйся. Может тебе и полегчает. Мне, во всяком случае, после исповеди всегда становится так хорошо, что кажется будто я заново родилась.

Какое-то время Скворцова молчала, задумчиво покачивая ногой. Создавалось впечатление, что она пытается осмыслить услышанное или подыскивает нужные слова, чтобы в пух и прах разбить неожиданное предложение подруги.

– Прошу тебя, сходи в храм. Хуже не будет, – попыталась настоять на своем Неля.

Вдруг Оля горько рассмеялась.

– Ты чего? – Верещагина удивленно округлила глаза.

– Да так… Вспомнила кое-что.

– Что?

– Вот ты, Нелечка, советуешь мне в церковь сходить… – угрюмо заговорила Оля: – Однажды… в черную минуту… я позвонила Ларочке и спросила, знает ли она с кем изменяет мне ее сын. И знаешь, что она ответила?

– Что? – подалась вперед Верещагина.

– Дословно цитирую: «Я, милочка, на исповеди всю правду не говорю. Так почему ты решила, что тебе, невестке, скажу?»

– Ну и ну! Вот это ответ! – Неля изобразила удивление с примесью негодования. – Да… Ларочке нужно было в разведке служить. При допросах, если что, она бы крепко держала язык за зубами.

– Все шутишь? – В глазах Скворцовой заиграли гневные искорки. – Мне, дорогая, знаешь ли не до шуток.

– Не сердись, Олечка, – пошла на попятный Верещагина. – Прости, если обидела. Я ничего такого…

– Ладно, проехали. Все нормально, – примирительно отозвалась Оля. – Хочешь еще шампанского?

–Да, не откажусь, – быстро согласилась Неля.

Скворцова разлила напиток по бокалам. Подруги чокнулись и выпили.

– Возьми конфетку, – предложила Оля, указывая рукой на шикарную коробку ассорти. – Мне этот набор прислал швейцарский компаньон ко дню рождения. Я ее берегла для особого случая.

– Спасибо, дорогая, с удовольствием угощусь. Шоколад – это моя страсть.

Верещагина благодарно улыбнулась. Шурша ярким фантиком, она настороженно посмотрела на подругу и робко спросила:

– А хочешь, я поговорю со своей мамой?

– О чем? – равнодушно поинтересовалась Скворцова.

– У мамы есть подруга Наталья Федоровна, – торопливо заговорила Неля, боясь, что Оля не дослушает ее до конца. – Так вот эта дама отличный психотерапевт. Она помогла многим людям. Ее все хвалят. Да и я после той аварии приезжала к ней на консультацию. Не захочешь встретиться с Наташей, мы поищем тебе другого хорошего психолога…