Три этажа

Скажи – я понимаю, что ухожу в сторону, но мне вдруг срочно захотелось узнать, – ты иногда слышишь голос Номи? Только не говори: «Я ее вспоминаю» или «Я о ней думаю». Я не про это. Я про ее голос, который звучит у тебя в голове. Полагаю, что нет. Потому что подобные штуки происходят только со мной (и с моей матерью). В последний раз это случилось во время семейной экскурсии на гору Арбель. Мы присоединились к группе родителей, у которых не было между собой ничего общего, кроме ужаса перед нескончаемыми субботами в обществе своих отпрысков. Идея заключалась в том, что каждый вносит немного (много) денег, и мы приглашаем гида, который составляет маршрут и придумывает, чем развлечь детей, которые потеряли способность просто наслаждаться природой. Так вот, мы стояли на вершине, переводя дух после тяжелого подъема, и гид рассказывал какую-то легенду про мастиковое дерево. Честно говоря, я никогда не умела по-настоящему слушать гидов; как я ни стараюсь, но посреди рассказа мое внимание рассеивается, как пыльца на ветру. Наверное, мне стоит обратиться к специалисту, который диагностирует у меня специфический синдром дефицита внимания, проявляющийся во время экскурсий, и пропишет мне дополнительный час объяснений гида. Как бы там ни было, я вдруг услышала у себя в голове голос Номи. «Никакое это не мастиковое дерево, – говорил голос. – Это терпентинное дерево». Я покорно кивнула, надеясь, что это ее удовлетворит. Но ты ведь знаешь Номи. «Скажи ему, – велела она. – Скажи ему! Зачем он вводит детей в заблуждение?»

– Не стану я ничего говорить! – ответила я. – Я не собираюсь мешать ему рассказывать.

Проблема в том, что я произнесла это вслух. Все – и большие, и маленькие – тут же повернули ко мне головы. Ты бы, конечно, выкрутилась, как-нибудь отшутилась бы. А я просто виновато улыбнулась и стала считать про себя до двенадцати.

Ладно, на меня и без того поглядывали как на чокнутую. Разве нормальная женщина решится на такую экскурсию без мужа?

Надо отдать Асафу должное – он предупредил меня заранее. Его фирма готовилась выйти с акциями на биржу. «Есть вероятность, – сказал он, – что пару суббот меня не будет в Израиле».

– Если сможешь, поедем вместе. Если нет, я и сама справлюсь, – ответила я.

Я совершила грубую ошибку. В провинции на женщину, рискнувшую отправиться в семейную поездку (и вообще принять участие в общественном мероприятии) без мужа, смотрят косо, как на нарушительницу устоев, способную посадить на мель Ноев ковчег.

Ведь что, в сущности, происходит? Когда ты одна, мужчины смотрят на тебя (даже если ты мать двоих детей и щеголяешь в потрепанных лосинах и старой футболке Асафа) иначе. А женщины, замечая обращенные на тебя алчные взгляды своих мужей, впадают в панику: ты представляешь для них потенциальную опасность. Они засыпают тебя вопросами про мужа, чтобы напомнить остальным, что он таки существует. «А когда он приедет? А как дети переносят его отлучки? Вы – настоящая героиня, что возите их на экскурсии. Я на вашем месте ни за что не решилась бы».

Дома мне слишком страшно! – так и подмывает меня крикнуть им в ответ. Дома я боюсь сама себя. Сердце колотится как бешеное, а волосы встают дыбом, как будто меня ударило током. И совы на дереве обретают дар речи!

♦

Зарубежные командировки Асафа начались, как по заказу, сразу после рождения Нимрода. Фирма, в которой он работает, решила открыть филиалы в Европе и Америке, и его «вынудили» мотаться за границу, чтобы обеспечивать контроль над их деятельностью. Минимум дважды в месяц. Поездка в Америку занимает от недели до десяти дней. Поездки в Европу короче, три-четыре дня, не больше.

При этом, позволь я ему прочитать это письмо, он возразил бы следующее (представляю себе, как он стоит перед компьютером, на котором открыта программа PowerPoint, и листает страницу за страницей, для большей убедительности разбавляя «презентацию» историями из жизни):

1. Я демагог? О нет, это она – демагог. Зациклилась на одном-единственном аспекте нашей супружеской жизни и раздувает его значение, чтобы скрыть остальные. Примеры:

А. Каждое утро я, пока торчу в пробке, звоню ей и не кладу трубку, пока она хоть раз не рассмеется.

B. Именно благодаря мне стакан в нашем доме наполовину полон, а не наполовину пуст. Нимрод танцует только со мной. Только со мной Лири позволяет себе хоть чуть-чуть расслабиться.

C. Я уже молчу про то, что раз в месяц езжу с ней в психиатрическую лечебницу навестить ее мать. Целый час, а то и два я сижу на скамейке просто потому, что ей нужно, чтобы кто-то ее обнял, когда она оттуда выйдет.

D. «Что бы я без тебя делала?» – всегда говорит она мне, садясь в машину.

2. Я не понимаю ее претензий по поводу моих командировок. Я езжу не в отпуск. Я езжу работать. В такси по пути в аэропорт я не испытываю никакого восторга, а перед посадкой стараюсь купить в дьюти-фри как можно больше подарков для нее и детей.

3. Да, я могу уволиться хоть завтра. Но чем мы будем платить за школу верховой езды для Лири и секцию плавания для Нимрода, не говоря уже о сеансах самокопания для их матери?