За этап до окончания чемпионата мира я стал недосягаем для всех своих конкурентов и мог вообще не выступать в двух последних гонках и все равно стать чемпионом Формулы-1, но это меня не устраивало. Словно с сорвавшись с цепи, я выиграл подряд Гран-При Германии, Австрии и Италии и всякий раз меня выручала приемистость роторно-лопастного двигателя. Именно за счет неё мне удавалось успешно атаковать противников и также успешно отражать их собственные атаки. Практически все куэрны-гонщики уже научились ускоряться не хуже нас, хотя мало кто мог держать ускорение дольше двух минут, кроме Игоря. Так что в этом плане никто проигрывал мне так уж сильно, но зато никто не мог состязаться в настройках двигателя, которые я нагло держал в тайне даже от Анри и Дидье. Хай не лезут! Чай должны понимать, что я не мать Тереза, чтобы всем помогать. Ну, их успокаивало по крайней мере то, что они ездили на точно таких же болидах и потому никто не мешал им настраивать их так, как вздумается. Секреты же настроек двигателя вовсе не были парой пустяков и даже мне приходилось возиться с ними подолгу. Тут и Гея мало чем могла мне помочь. Точнее та её частичка, которая была бесконечно предана мне и при этом люто ненавидела всех моих конкурентов, даже друзей, но только во время гонок.
В самом начале августа, перед Гран-При Германии, все пилоты, гонявшие на метеоровских гоночных машинах, получили новые компьютерные консоли. Внешне они выглядели, как обычный ноутбук с семнадцатидюймовым экраном, только немного потолще. Эти консоли прекрасно помещались в тот же отсек, находившийся за спиной у пилота, но были на порядок лучше. Они имели куда более совершенный экран и к ним прилагалась обычная компьютерная периферия – сканер, цветной принтер с твёрдыми чернилами и даже двухсотваттный усилитель, к которому можно подключить любые колонки, не говоря уже о микрофоне. Однако, самым главным являлось то, что это была индивидуальная, заточенная под каждого гонщика, консоль, а потому пилоты, вылезая из машины, сначала вытаскивали из неё своего штурмана, а уже потом снимали с головы шлем. Интернет теперь вряд ли появится, так как уже появившаяся мировая компьютерная сеть, сокращённо даже на других языках «Микс», а попросту «Миксер», становилась все более и более густонаселённой. Гея становилась лучшим другом и помощником каждого человека, кто имел доступ к ее компьютерным консолям. Благодаря её помощи появилось множество компьютерных журналов, а в них даже виртуальные клоны их владельцев, с которыми можно было общаться ничуть не хуже, чем с живыми людьми. Это было гораздо круче, чем Интернет моего времени.
В середине же сентября мы получили «американские мозги», попроще. Это были ноутбуки такого же размера, что и новые консоли, но предназначались уже только для продажи в США и Канаде. Даже Великобритания и та не запрещала своим гражданам пользоваться компьютерными консолями Геи, но всё же больше всего их продавалось во Франции. В эту страну ввозили по двадцать тысяч консолей в месяц, этого было французам мало и потому их продавали только по предварительной записи. Генерал Паскаль быстро убедился в том, что его секретов, если они не являются преступными замыслами, Гея не разгласит никому во всём мире. О других галактиках речи пока что не заходило. Тем не менее общее число компьютерных консолей ещё не превышало четырёх миллионов штук и о их массовом распространении в мире не могло идти и речи. Правда, в Советском Союзе уже практически все крупные государственные учреждения и предприятия имели компьютерные консоли, а потому работать людям стало намного проще. База данных Геи стремительно увеличивалась и она быстро превратилась в самый главный информационный узел на нашей планете.