Три грации на обочине

– Вы меня не так поняли. Всего три… И то в третьей я уже не участвовал, значит, две… только я не думал, что их приговорили… я поэтому и прятался.

Совершенно верно, не участвовал, слинял, когда понял, что стал соучастником убийства. Слинял на дачу постоянной клиентки Мосовой, у которой его не станут искать, как полагал. Охрана у нее постоянная много лет, два мужика дежурили по очереди, она велела им принять его как короля и помогать.

И вдруг однажды Ленька-сопляк нашел его! Ну, не убивать же пацана! И отпускать нельзя. Вот что делать с идиотом? Только взаперти держать, пообещав отпустить в свое время. Витас ждал новые документы, собираясь уехать за бугор, да история затянулась надолго, ведь не сам хлопотал, охранники бегали. Вдобавок началось: то денег не хватает, то лавочку по изготовлению документов накрыли, то качество дрянь. Витас продолжал зарабатывать тем, что ему дано: на известные сайты сбрасывал видео, а присылал ему материалы Голем, ненавидевший своих хозяев. М-да, умер, к сожалению, Голем через неделю после операции. К Насте отношения Витас не имел, а вот дочку доктора пытался увлечь, на нее он получил заказ, только так и не знает – от кого, а потом спрятался.

– Девчонок было больше, – заверил Павла Феликс. – Чувствую шкурой, что больше. Где-то они лежат.

– У нас только три трупа, – сказал Терехов, – остальных нам не сдадут. А ты не спрашивал, почему девочек выбрасывали на пустырь?

– А как же! Потому что жертва – космос – апологет. Обмен энергиями! Ну, чтоб понятней было: девушка умирает, ее энергия, или душа, отлетает в космос, последний, то есть апологет… а по-нашему злостный преступник, получает ее силу через космос.

– То есть космос покровительствует злу? Средневековье.

– Настя говорит, во времена язычества такие вещи были распространены. Старики ложились между двумя девушками, которые якобы делились с ними своей молодостью, подобные ритуалы с убийствами жертв тоже имели место. А наши бонзы ничем от мракобесов всех времен не отличаются, к гадалкам ходят втихую! А что ты хочешь, если из каждого утюга экстрасенсы, потомственные ведьмы и колдуны вещают? Меня больше интересует, где Середа залег.

Этот же вопрос был задан жене при обыске

Естественно Риму шокировал сам факт: муж преступник, убийца, насильник. А обыск? Это мерзко. Она едва справилась с собой, чтобы не умереть от позора, но на вопрос ответила уверенно:

– Не знаю, где он, сама ищу его. То, что вы рассказали… не могу поверить, это запредел какой-то… похоже на выдумку.

Она просидела весь обыск на краешке кресла с прямой спиной и поднятым подбородком, без каких-либо эмоций, не могла себя уронить при посторонних. Но и когда оперативная группа ушла, она еще долго сидела так, как несгибаемое дерево под ударами топора, пока не подошел к ней Ян:

– Мама, как ты? (Она лишь приподняла одну ладонь, мол, нормально.) Я пока не могу осмыслить происходящее… Мама, там Эрик… сходи к нему.

К младшему сыну она отправилась тотчас, внутреннее состояние детей – что может быть важнее? Сын снимал портреты ненаглядной Даши и клал их на пол друг на друга. Рима слегка порадовалась, насколько можно радоваться в прискорбных обстоятельствах, но и поинтересовалась:

– Почему ты это делаешь?

– Потому что не имею прав на нее, – сказал ровной интонацией сын. – Мне Ян все рассказал про отца. Мама, а ты знала?

– Нет, конечно. Как ты мог подумать!

– Вообще-то… теперь все неважно. Теперь никогда не будет так, как раньше. Ну, скажи, как я после всего буду с ней? Это невозможно, я не смогу.

– Не переживай, мы уедем, все уляжется…

– Не уляжется, все время буду помнить, что я сын… что мою девушку… мой отец… Мама, а можно после всего этого жить?

– Что ты, сынок, что ты! Не бери на себя чужой груз, он не твой. Время тебе нужно, оно восстановит тебя. А я буду рядом и помогу. Мне тоже тяжело, но чужого груза я не приму на себя никогда. Ты так любишь эту девочку?

Эрик не ответил, собственно, и не нужен ответ. Тем же вечером Рима, поручив Яну не оставлять брата на время ее отсутствия, села в машину и поехала к мужу. Он прятался в одной из принадлежащих им квартир. Дом не малозаселенный, квартиры в нем элитные, вокруг парк. Она открыла дверь своим ключом и вошла. Оставив шубу в прихожей на пуфике, взяла сумку и двинула к кабинету, там и нашла мужа за массивным письменным столом, он что-то писал от руки. Рима опустилась в кресло и закрыла глаза, бросив ему:

– Мемуары строчишь?

– Привет, что скажешь? – спросил он настороженно.

– Устала, – промямлила она. – Обыск был сегодня.

– Ну, рассказывай, рассказывай…

– Сначала выпьем, мне допинг нужен, – поднялась она. Достала бутылку шампанского из сумки, протянула мужу. – Открывай, а я бокалы принесу.

Вскоре бокалы стояли на столе, Клим Ефимович лил в них шампанское, попутно ворча:

– Мокрые почему?

– Не пить же мне вместе с пылью! Я их сполоснула.

– Вытерла бы…

– Лень. И вообще! Что ты натворил… Боже мой…