Три грации на обочине

– Так мы же не знаем, что там происходило, к примеру, кто-то помешал, вышел из квартиры мусор вынести.

После довольно убедительной речи наступила пауза на некоторое время. Терехов мысленно задал себе вопрос: есть достаточно веские аргументы, чтобы версию Феликса отбросить за несостоятельностью? И ответил сам себе тоже мысленно, а вслух сказал:

– Да-а… Умеешь ты слагать истории, талант.

– Я элементарно намекнул тебе, Паша, что любая версия, возникшая даже спонтанно, имеет все основания жить. А у нас не спонтанно возникли три версии, значит, что? Какая-то может оказаться правильной.

– Ясно. За Митей мы установим наблюдение, а с остальными…

Внезапно ворвался Женя Сорин – всклокоченный, помятый, прошел к столу, плюхнулся на стул и, прижав обе ладони к груди, честно признался:

– Это я! Извините, проспал, мы вчера до трех ночи с Левченко… У вас такие лица – что-то случилось, а я не знаю, да?

– Случилось, – сказал Павел, поднимаясь с места. – Едем в больницу, выясним на месте, что с Сэрой.

– В больницу? – переспросил Женя. – А что с ней?

– Подъем! – подтолкнул его Феликс. – По дороге узнаешь.

Тамара приехала в молодежный центр

Здание готовили к закрытию, и она попросила разрешения пробежаться по этажам в поисках дочери. Здесь Аня занимается пением третий месяц, да пусть хоть всем подряд занимается, лишь бы не шаталась по улицам вместе с агрессивными подростками. Тамара второй раз приехала сюда…

А два часа тому назад она ждала Аню в фойе, не дождавшись, отправилась выяснять, где дочь. Удивлению не было границ: девочка сегодня на занятиях отсутствовала! Тамара звонила ей – вне зоны. Батарейка села! – осенило мать, после чего она рванула домой, полагая, что Анюта уже там.

– Ну-ну, самостоятельности захотелось? – разговаривала Тамара с воображаемой дочерью. – Я тебе всыплю, дрянь эдакая! То дерзит, то пару за парой получает, теперь до обмана докатилась. Где-то же она все это время находилась. Ничего, я тебя вылечу! Ты у меня получишь…

Ани не было и дома. Тамара звонила ей – опять вне зоны! Что это значит? Тут уж она не на шутку занервничала, не знала, куда ехать, что делать. Позвонила одной из подружек, та сказала, что Аня собиралась на урок пения. Значит, все-таки пение. Тамара вновь села в машину и поехала в молодежный центр, пробки ее просто выводили из себя! Столько времени потратила, что уже ни на что не рассчитывала, но с горем пополам добралась.

И помчалась по этажам, их всего три. Во всех классах, которые не были заперты, она встречала темноту и пустоту. Заглядывала даже за шторы, предположив, что Анна могла там спрятаться от матери, Тамара ведь в коридорах звала ее по имени. Она не знала что и думать, спустилась вниз и, названивая дочери, дошла до автомобиля, не выпуская из руки смартфона.

Вне зоны… вне зоны… Как мантра! Теперь только в правоохранительные органы… и тут вспомнила про Павла!

– Алло, Павел, это Тамара, – зачастила она, включив громкую связь, чтобы можно было одновременно управлять машиной. – Простите, что беспокою вас так поздно…

– Совсем не поздно, – услышала она его мягкий, бархатистый тембр. – Сейчас без пяти десять, я в такое время…

– У меня пропала дочь! – перебила она. – Помогите!..

– Что?! – Павел явно принял новость близко к сердцу. – Как пропала? Когда? Где?

– Не знаю! Она поехала в молодежный центр на урок пения, но не появлялась сегодня! На звонки не отвечает…

– Подругам звонили?

– Конечно! Я всех…

– Вы где сейчас? – теперь перебил он.

– За рулем. Еду домой из молодежного центра, я два раза там была, искала Аню… а теперь не знаю, что делать.

– Фотографии дочери есть? Чтобы анфас и профиль, желательно сразу в цифре…

– В смартфоне! Много.

– Тогда подъезжайте к моему дому. Позвоните сразу, как только приедете, я спущусь.

Чувствуя поддержку, которой как таковой еще не было, Тамара реально окрепла духом и помчалась по улицам города с изменчивой дамой – надеждой, норовившей умереть от одной плохой мысли.

Она сокращала расстояние, как могла, да вот беда – город знала плохо, за пять лет не вписалась в него, не было желания изучить улицы, вообще ни на что не было желания. Депрессия – вот причина! Из-за нее и дочь неизвестно где сейчас, потому что мама лелеяла свою депрессию, купалась в ней, ведь быть несчастной – это так нуарно, декаданс во все времена в моде.

– Господи! – взмолилась Тамара, остановившись на светофоре. – Я не достойна Твоего внимания, но прошу! Верни мне мою Аньку! Пожалуйста! Я все изменю. И сама изменюсь. Господи!.. Только бы ничего плохого…

Наконец затормозила во дворе Павла, после звонка из подъезда он вышел тотчас. Тамара привыкла видеть его в спортивной форме, в цивильной одежде не встречала, а потому узнала не сразу, только когда он подошел. Однако Павел открыл дверцу со стороны водителя, заявив Тамаре в ультимативной форме:

– Двигайтесь, машину поведу я. В вашем состоянии за руль садиться противопоказано.