Три грации на обочине

Почему-то она смутилась, передвинулась на место рядом с водителем, наблюдая искоса за ним, как бы знакомясь заново (вот что такое другая одежда – будто незнакомец рядом).

– Пристегнитесь, – напомнил он. – Сначала еще раз заедем к вам домой, может, ваша дочь уже пришла. Кстати, а где ваш муж, дома?

– У любовницы, – отмахнулась Тамара.

– Что?! – Павел дал по тормозам, к счастью, они не выехали со двора на проезжую часть. Он повернулся к ней и с подозрением спросил: – У какой любовницы?

– У обыкновенной. Вы что, никогда не слышали про любовниц?

– Слышал. Я никогда не видел, чтобы жены говорили про любовниц, как о вполне нормальном явлении.

– Мне сейчас не до пассий мужа, я хочу найти дочь – это главное, остальное ерунда, мелочи. Павел, поехали!

Анечка не пришла домой, он привез Тамару в отделение полиции, заставил принять заявление о пропаже ребенка. Пригодились фотографии девочки, их разослали всем, кто сегодняшнюю ночь проведет на дежурстве. Павел лично переговорил с патрульными службами, чтобы останавливали подозрительные автомобили, проверяли салоны и багажники, особенно тщательному осмотру приказал подвергнуть машины, следующие из города. Все.

– Тамара, теперь остается только ждать, – сказал он.

Павел привез ее к дому, предложил загнать машину в гараж, но она махнула рукой, устало вымолвив:

– Да черт с ней. Спасибо вам, Павел… вы… хороший человек.

Он попрощался и пошел к выходу со двора, а она смотрела ему вслед до тех пор, пока не скрылся. Потом уселась прямо на единственную ступеньку у своего подъезда, низкую – из-за этого неудобную, подперла ладонями лицо и смотрела в проем, куда ушел Павел.

Думала она о том, почему так произошло, о досадных ошибках, которые совершаются по глупости, неопытности, недальновидности. А человек за все платит – мысль не нова, но кому это в голову приходит? Сейчас надо принимать какое-то решение, в том проеме Тамара искала выход… и нашла. Она живо поднялась, села в машину, завела мотор.

Как ни странно, внутри наступила адская пустота, будто сердце вынули. Это временно, мысли о дочери жгли огнем, потом снова пустота… Так и добралась до дома, а подъезд-то с кодовым замком. Тамара получила эсэмэску еще вчера, в ней все данные. Достав смартфон, нашла сообщение, набрала без проблем код, дверь и открылась – все в этом мире просто.

Взбежав на пятый этаж, она позвонила в квартиру, некоторое время ждала. Явилась мысль, что сейчас перед ней откроется не просто дверь, а возникнет тот Рубикон, который предстоит либо перейти, либо остаться на освоенном берегу. Услышав шаги за дверью, Тамара стала точно напротив глазка, чтобы хозяйка увидела ее. Пауза. Из квартиры не послышалось заветного «Кто?», а сразу щелкнули замки.

Вот и Вероника в легком халатике до пят и нараспашку, под ним в коротенькой атласной сорочке с кружевами, отливающей алым оттенком. На красивом личике торжествующая улыбка, а Тамаре чихать, какие эмоции эту девку обуревают. Она потеснила ее, двинув тараном, та и отступила, давая дорогу жене любовника, а может, охотно впустила в квартиру.

Здесь неплохо поработал дизайнер, выбрав неброский стиль минимализма, смягчив пастельными тонами. Тамара осмотрелась и нашла дверь; решив, что за нею спальня и именно там находится Ролан, она решительно направилась туда.

Ничего не подозревая, он лежал на широкой кровати и смотрел телевизор. Торс обнажен (однако в постель не ложатся в брюках и пиджаках), нижняя часть прикрыта, правда, одно колено торчало из-под одеяла, видно, жарко мужу после секс-гимнастики. В руке он держал длинный стакан с соком, в общем, ему хорошо, комфортно. Тамара остановилась в ногах, ждала, когда он посмотрит на нее.

И Ролан медленно повернул голову… ну, это просто надо видеть. Разве можно описать его глаза, которые, казалось, вывалятся из глазниц? А как описать гамму перемен на лице – вспыхивающие и гаснущие пятна от белого до бордового цвета? Да, это шок, и довольно сильный. Когда человек гадит, он очень надеется, что предусмотрел все тонкости, сбоя не будет, а тут вдруг… пойман с поличным. Ролан еле отошел от шока (тут одно из двух дано: либо умереть, либо в себя прийти), и первый же его вопрос прозвучал удивительно глупо:

– Ты?! Это ты?!

– Нет, не я, моя тень, я давно стала тенью, – холодно и на одной ровной ноте произнесла Тамара. – Я бы никогда не пришла сюда, но пропала наша дочь.

– Что?! Аня пропала… Как пропала?! Ты же должна…

– Давай не будем про долги! – жестко оборвала его жена. – Я сделала все, чтобы ее нашли, настала твоя очередь приложить усилия. Одевайся.

Ролан хотел было откинуть одеяло и… замялся. Ну, конечно, в чужой постели он ведь не книжки читал, перед женой в наготе предстать постеснялся – какое целомудрие! Тамара бесстрастно бросила ему, уходя:

– Подожду тебя в той комнате.

Вероника сидела на диване, поджав ногу под себя, вторая свешивалась вниз – ею девушка болтала, показывая всем своим видом, что данная ситуация ей по нраву. Королевским жестом она указала на кресло и предложила гостье тоном светской львицы (на самом деле выглядела глупо):