Три креста

– Ирка, Наташа двадцать минут назад сюда заходила – просила штопор, чтобы открыть бутылочку, – сообщила она, – фотограф сейчас, наверное, с ней. Если ты не хочешь разрушить ещё одну эротическую идиллию, тебе лучше поторопиться.

Сочтя этот совет мудрым, Ирка надела шлёпанцы и помчалась к двери. Уже открыв её, спохватилась:

– Риточка, как твоё самочувствие? Тебе Женька купила швейцарский антибиотик, который Виктор Васильевич посоветовал?

– Я его уже ей вколола, – нанесла Женька своей сестрице самый страшный удар, на который только была способна её фантазия, – внутривенно!

Однако Ирка, узнав, что её сестра не тупица, в злобных конвульсиях не забилась, а понеслась во весь дух к соседям. Стала звонить. Открыла Наташа – к счастью, ещё одетая.

– Натали, мне нужен твой Феликс! – вскричала Ирка после обмена приветствиями, – он, случайно, не здесь?

– Он здесь. Зачем он тебе?

– Я хочу, чтоб он заморочился на часок моими ногами!

Наташа дверь не захлопнула, потому что знала Ирку великолепно. Когда студентка консерватории волновалась, то становилась во всём похожей на свою младшую сестру Женьку, которая не всегда выражала словами именно то, что пыталась выразить. С Иркой явно происходило какое-то сумасшествие, это было очень заметно. Пользуясь тем, что Дуньки и отца с матерью дома нет, Наташа втащила свою соседку на кухню, где сидел Феликс, и предложила ей сформулировать свою мысль как-нибудь яснее. Тут же и выяснилось, что Ирка намерена разместить в соцсетях фотографии своих голых ступней, до крови натёртых скверными туфлями, чтобы сделать подлому ресторану антирекламу – смотрите, мол, до чего там доводят официанток!

– Но ведь тебя мгновенно уволят, – заметил Феликс, очень приятный парень лет двадцати четырёх, – ты этого добиваешься?

– Нет, конечно! Зачем мне это? Я ведь могу уволиться и сама, что скоро и сделаю! Мне работать там невозможно. Они сознательно портят всё, что делает меня мной, начиная с ног и кончая музыкой! Зло должно быть наказано. Фотографии наберут пару миллионов просмотров – если, конечно, будут иметь высокое качество и идейную обоснованность. Вот для этого нужен ты.

– Пару миллионов просмотров? – переспросила Наташа с огромным скепсисом, – с какой стати?

– Больше, – вдруг сказал Феликс, сделав глоток красного вина, – она ведь похожа на Анжелику Варум! Кошмарно похожа. Эротика в таком образе привлечёт большое внимание. Я сниму на айфон, но сниму, как надо. Ты интернет взорвёшь!

– Никакой эротики! – праведно замотала головой Ирка, – я догола раздеваться не собираюсь!

– Этого и не требуется. Браслетик можно оставить.

Это была, конечно же, шутка. Ирка смотрелась достаточно эротично даже в потёртых джинсах и водолазке с порванным рукавом. Пройдясь по квартире, Феликс велел Наташе убрать предметы с письменного стола в её комнате и красиво расположил на нём Ирку, снявшую обувь. Ирка уселась боком к окну, другим боком – к камере, повернув лохматую голову, чтобы взгляд устремлён был немного искоса в объектив. При этом правую ногу она согнула, обхватив голень сцепленными руками, а левую под неё подсунула, чтобы продемонстрировать нижнюю сторону своей маленькой и изящной ступни.

– Да она заклеена у тебя! – вскричала Наташа и, подойдя, содрала с ноги Ирки пластыри. Ирка ойкнула. Присмотревшись к её стопе, Наташа признала, что так и есть, натёртости впечатляют. И отошла.

– Сделай взгляд надменным, как будто смотришь из «Мерседеса», – распорядился Феликс, готовясь фотографировать, – нет, агрессию убери! Вспомни «Незнакомку» Крамского. Приподними подбородок! Вот так, отлично.

– Да, ничего! Но надо ведь показать и вторую ногу, – сказала Ирка, когда ей дали взглянуть на готовый снимок в айфоне, – теперь другим боком сесть?

– Да, но сядь лучше по-турецки. Ага, вот так! Наташа, отдери пластыри!

Третий снимок был со спины, с повёрнутой профилем головой и попой на пятках. А для четвертого снимка Ирка легла на живот, уткнув подбородок в приподнятые ладони и согнув ноги в коленях так, что обе её подошвы с кровоподтёками оказались выше растрёпанной головы. Как раз в такой позе её и застали Дунька, Виктор Васильевич и Елена Антоновна, возвратившиеся из долгой поездки в торговый центр, где они покупали Дуньке всякие вещи для заграницы. Ирка смутилась невероятно. Но когда Феликс с Наташей всё объяснили, она краснеть прекратила, так как вошедшим стало смешно. Спрыгнув со стола, Ирка вознамерилась прошмыгнуть между Виктором Васильевичем и Дунькой. Но Гамаюнов вдруг задержал её.

– Как там Рита?

– Я думаю, хорошо, – ответила Ирка, – Женька ей уколола антибиотик, который вы порекомендовали.

– Женька? – напрягся Виктор Васильевич, – тогда вряд ли всё хорошо! А впрочем, посмотрим. Передай Рите, что я сегодня заглядывал в неврологию, где её подруга лежит с травмой головы. Она уже ходит.

– Кто, голова? – не очень смешно пошутила Ирка, – или подруга?

– Обе. Но иногда – по разным маршрутам.

Дунька с Наташей заржали так, что матери сделалось за них стыдно.

– Витя, что ты несёшь? – крикнула Елена Антоновна, – ты ведь врач!