Три креста

Лёша и Ксения заказали также один куриный салат со спаржей и артишоками на двоих. У Ирки мелькнула мысль, что есть будет одна Ксения, а Новальный в силу привычки будет рассказывать овощам, что вилка, которую в них втыкают, могла бы быть золотой, если бы не коррупционная схема её закупки. Вслух повторив наименования, Ирка бросилась исполнять заказ. Алексей Новальный, глядя ей вслед, сделал комплимент её задней части.

Тем временем ресторан, ещё полчаса назад заполненный на две трети, был уже под завязку. И люди шли, но их не впускали. Благодаря соцсетям и мобильной связи новость о том, что Лёша, Таня и Ксюша заехали в «Провокацию» на Кузнецком, за один миг облетела город. Официантки сбивались с ног, а все остальные фотографировали. Последний свободный столик достался трём посетителям весьма мрачного вида. Одним из них был старик угрюмой наружности. С ним уселась пара унылых мордоворотов. Видимо, это были телохранители. Старикашка не сводил глаз с Новального, а когда их взгляды пересекались, делал попытку изобразить на своём лице какую-то провокацию. Оставалось только предположить, что это была реакция ресторана на высказанную претензию.

– Ирочка, погляди на этого старичка, – указала Танечка ложечкой на приметную троицу, когда Ирка расставила на столе заказ. Последняя повернулась.

– Гляжу. Его рожа кажется мне довольно знакомой.

– Неудивительно. Это Александр Андреевич Лимонханов, великий русский писатель. Старайся не приближаться к нему, а то он тебя попытается изнасиловать. Это ему, конечно же, не удастся, даже если двое мордоворотов будут тебя держать. Но тебе, я думаю, всё равно будет неприятно.

– Но почему именно меня? – удивилась Ирка, – кстати, он смотрит только на Лёшу!

– Лёшу он вознамерился проинтервьюировать, а тебя – изнасиловать, – пояснила Ксения, смочив горло рюмочкой коньяка, – его тянет к жгучим брюнеткам.

– Я на него подам заявление!

– Он тогда про тебя напишет большую книгу, и все узнают, что ты – шпионка, а он всего лишь хотел сбрить волосы с твоей письки, поскольку это – антенны, через которые ты улавливаешь сигналы от ЦРУ. Так что, будь внимательна!

– Непременно, – пообещала Ирка и убежала, делая большой крюк в обход старика. В дорогущих туфлях ей было бегать очень легко.

– Забавная девочка, – произнёс Новальный, наколов вилкой пару кусочков спаржи, – Танюха, это и есть твоя подруженция? Никогда бы даже и не подумал! Что у тебя с ней может быть общего?

– Лёшка, ты плохо кончишь, поскольку вечно всё путаешь и городишь какие-то огороды, – вздохнула Таня, – она – подруга моей подруги, которую зовут Рита Дроздова! Правда, у Ритки с ней общего ещё меньше, чем у меня, она вообще человек заоблачный. Я понятия не имею, что их там связывает! Могу лишь предположить, что склонность публиковать свои кровоизлияния в интернете.

– Она вообще отбитая, эта Рита Дроздова, – кивнула головой Ксения, – Я читала её стихи. Это сумасшествие! У нас уже реально ребят сажают за нанесение тяжких телесных повреждений ментам бросанием в них арбузными семечками, а эта красавица предлагает разрушать храмы! Ой, только не надо мне про Пилата напоминать, хорошо? Попробуйте прокурорам о нём напомнить. Тогда Госдума мгновенно примет закон об уголовной ответственности за напоминание прокурорам о разрушении храма в Ершалаиме!

– Тише, Ксения, тише, – шепнул Новальный, – дедушка навострил на тебя рога, хоть ты – не брюнетка!

Действительно – Александр Андреевич, без особых усилий поднявшись из-за стола, вразвалочку направлялся к трём знаменитостям. Впрочем, сам он едва ли им уступал популярностью, поскольку его лицо порой было невозможно убрать с экрана, даже переключив на другой канал. За всеми столами его узнали и указали на него пальцами, но пофоткаться с ним желающих не нашлось.

– Приветствую вас, господин и две его дамы! – менее пьяненьким, чем всегда, голоском проблеял морщинистый литератор, без церемоний сев напротив Новального, между Таней и Ксенией, – вы позволите?

– Ба! Александр Андреевич! – заорал Новальный, рискнув войти в роль Коровьева, – счастье-то! Не прикажете ли, пардон, закусить, Александр Андреевич? А? Ведь вы не закусывали, мне кажется!

– Виноват, – грозно просипел седой литератор, сливаясь с образом Никанора Ивановича, – какие тут могут быть закуски? Я извиняюсь, вы – лицо официальное?

– А твоё какое собачье сердце? – резко ушёл от цитат Новальный, – простите, собачье дело? Ещё раз простите – ваше! Да, я – лицо неофициальное, но когда я стану официальным лицом – а это произойдет сразу после следующих президентских выборов, я назначу вас министром внутренних дел, Александр Андреевич. А как только все внутренние дела сделаются вашими – дворники их смогут легко убрать, так как они станут собачьими! Таким образом, упразднится целое министерство с мощной коррупционной основой. Как вам задумочка, Полиграф Полиграфович?

– Лёша, ты опустился до оскорблений, – вздохнула Ксения, – Александр Андреевич хочет выпить, поэтому и пришёл. Вы будете пить коньяк, Александр Андреевич?