Три мгновения грешного лета

— Ведите меня, вы же знаток здешних мест, — сказала Светлана, видя, что ее спутник пребывает в нерешительности.

— Конечно, пойдемте, я знаю, уединенное место. Там мы сможем всласть наговориться.

Кажется его любимый жанр — разговорный, отметила Светлана. Пока она еще не знает, хорошо это или плохо. И все же она предпочитала универсального мужчину, с которым интересно и приятно заниматься всем тем, чем могут заниматься, оказавшись вместе, мужчина и женщина.

Потебня повел ее куда-то в темноту, подальше от центральной части парка, где горели огни и играла в ресторане музыка. Светлана была не прочь посидеть в этом заведение, так как у нее неожиданно проснулся аппетит, несмотря на то, что перед отъездом из дома поужинала. Но такое с ним периодически случалось, когда под влиянием каких-то внешних обстоятельств у нее совершенно неожиданно пробуждался голод. И как раз сейчас был такой момент.

— Вот, пожалуйста, сюда. Тут недалеко есть скамейка. Я на ней часто сижу.

Так как фонарей по близости не было, пробираться приходилось почти в полной темноте. И Светлана больно оцарапалась об острые ветки кустов. Хорошо еще, что она надела брюки, иначе ее бы ноги превратились в сплошную рану.

Но едва Светлана малой кровью преодолела препятствие из кустов, как больно налетела коленом на скамейку. Она даже слегка охнула.

— Вы не ушиблись? — с тревогой спросил Потебня.

Она едва удержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Сидела бы она спокойненько дома, смотрела телевизор или читала книгу — как было бы хорошо. Вот бы знать, какая сила заставила ее совершить эту бессмысленную поездку.

— Садитесь, вот сюда. — Потебня впервые дотронулся до нее, взяв ее за локоть.

Она отметила, что его прикосновение оставило ее безразличной. И это ей не понравилось. Она предпочитала, особенно с некоторых пор, другое начало отношений с мужчинами, появление совсем иных ощущений. Впрочем, и что она расстраивается, она же приехала сюда не за этим.

— Теперь, можно сказать, что в каком-то смысле вы у меня дома, — произнес он, когда они устроились на неудобной жесткой скамье с прямой спинкой. — Сюда редко кто заглядывает. Можно думать, можно любить без помех.

Эти слова заставили ее вздрогнуть.

— Кого же вы здесь любите?

Потебня проникновенно посмотрел на нее. Это она почувствовала, несмотря на темноту.

— Всех, — последовал ответ. — Я люблю любовь. Пока мы не научимся любить любовь, мы не полюбим никого. Чувства в любви на самом деле не имеют никакого значения, это всего лишь приливная волна в океане Вселенной. А после прилива, как известно, всегда следует отлив. Вопрос лишь во времени. Мы живем в жестокой власти циклов. И надо любыми путями избавляться от них.

— Но что такое любить любовь. Мне это не совсем понятно.

— А это и не надо понимать, я уверен, что вы это чувствуете. Ваша душа готова воспринять эту мысль.

— Боюсь, это слишком сложно для меня, мне не удастся воспарить до такого уровня.

— Нет, именно вы предназначены для того, чтобы воспарить на такую высоту, — убежденно произнес он. — Я всегда вижу такого человека. Наша встреча отнюдь не случайна, она будет иметь большие последствия.

— Для кого?

— Для вас, для меня, для Вселенной. Я никогда не сомневался, что она произойдет. Только не знал точную дату. И вот сегодня это случилось. Я так счастлив!

— Как вы могли это знать? Никто не знает свою судьбу.

— И да, и нет. Все уже написано, все определено до последней запятой и точки. И человек способен предчувствовать, что с ним случится. Некоторые даже ощущают приближение смерти. А я сейчас ощущаю приближение любви. И это так замечательно. Неужели у вас нет такого же предчувствия?

Светлана попыталась понять, что же с ней происходит, какие ощущения ее посещают. Но никакого предчувствия любви у нее не было. Зато были сомнения в целесообразности нахождения тут, в кампании с этим странным человеком.

Кажется, он догадался об этом.

— Вы жалеете, что приехали?

— Не знаю, — честно ответила она. — Все как-то немного странно.

— Я понимаю. — Его голос прозвучал грустно. — Вы думаете, что я немного не в себе, не от мира сего. Поверьте, это не так. Я вполне земной человек. Я доктор философских наук, у меня есть жена и сын. Вернее были, то есть они есть, но уже не со мной. Жена ушла от меня и увела ребенка. Я остался один. Что делать, трудно найти человека, который бы разделил со мной мой образ мысли, а значит и мою судьбу. Но я убежден, что иду по единственному правильному пути. Мир существует ради любви, кроме нее, все остальное бессмысленно. Если в том, что делаете, в том, что вы чувствуете, нет ее, вы напрасно теряете время. Вы потерпите поражение.

«Он прав, — подумала Светлана, — так все со мной до сих пор и происходило. Но как я должна себя вести с ним? Броситься в его объятия? Но я почти не сомневаюсь, что не сумею его полюбить. Того, кого я полюблю той любовью, о которой он говорит, будет другой».