Три мушкетера

"Her name, her name!" cried d'Artagnan.	- Ее имя, имя? - допытывался д'Артаньян.
"My God, can you not remember her name?"	- Боже мой, неужели вы не знаете ее имени?
"Yes, it was pronounced in my hearing once. Stop-but-it is very strange-oh, my God, my head swims! I cannot see!"	-Да как же, его называли при мне... Погодите... вот странно... Ах, боже мой, у меня мутится в голове... темнеет в глазах...
"Help, help, my friends! her hands are icy cold," cried d'Artagnan.	- Ко мне, друзья мои, помогите! - закричал д'Артаньян.
"She is ill! Great God, she is losing her senses!"	- У нее холодеют руки, ей дурно... Боже мой, она лишается чувств!
While Porthos was calling for help with all the power of his strong voice, Aramis ran to the table to get a glass of water; but he stopped at seeing the horrible alteration that had taken place in the countenance of Athos, who, standing before the table, his hair rising from his head, his eyes fixed in stupor, was looking at one of the glasses, and appeared a prey to the most horrible doubt.	Пока Портос во весь голос звал на помощь, Арамис кинулся к столу и хотел налить стакан воды, но остановился, увидев, как жутко изменился в лице Атос: он стоял перед столом, уставив застывшие от ужаса глаза на одну из рюмок, и, казалось, терзался страшным подозрением.
"Oh!" said Athos, "oh, no, it is impossible!	- О нет, нет, это невозможно! - повторял он.
God would not permit such a crime!"	- Бог не допустит такого преступления!
"Water, water!" cried d'Artagnan.	- Воды, воды! - кричал д'Артаньян.
"Water!"	- Воды!
"Oh, poor woman, poor woman!" murmured Athos, in a broken voice.	- Бедняжка! Бедняжка! - хриплым голосом шептал Атос.
Mme. Bonacieux opened her eyes under the kisses of d'Artagnan.	Оживленная поцелуями д'Артаньяна, г-жа Бонасье открыла глаза.
"She revives!" cried the young man.	- Она приходит в себя! - воскликнул юноша.
"Oh, my God, my God, I thank thee!"	- Слава богу!
"Madame!" said Athos, "madame, in the name of heaven, whose empty glass is this?"	-Сударыня...- заговорил Атос,- сударыня, скажите, ради бога, чья это пустая рюмка?
"Mine, monsieur," said the young woman, in a dying voice.	-Моя, сударь...- ответила молодая женщина умирающим голосом.
"But who poured the wine for you that was in this glass?"	- А кто вам налил вино, которое было в рюмке?
"She."	- Она.
"But who is SHE?"	- Да кто же это она?
"Oh, I remember!" said Mme. Bonacieux, "the Comtesse de Winter."	- А, вспомнила! - сказала г-жа Бонасье. - Графиня Винтер.
The four friends uttered one and the same cry, but that of Athos dominated all the rest.	Четыре друга все разом вскрикнули, но крик Атоса был громче остальных.
At that moment the countenance of Mme. Bonacieux became livid; a fearful agony pervaded her frame, and she sank panting into the arms of Porthos and Aramis.	Лицо г-жи Бонасье покрылось мертвенной бледностью, острая боль подкосила ее, и она, задыхаясь, упала на руки Портоса и Арамиса.