Три недели в настоящем

— Не отвлекаемся! — властно в разговор вступил негромкий второй. — Закончим допрос, тогда решим, какой он овощ! Давайте его быстренько ко мне в кабинет!

И меня подняли, поставили на ватные ноги и повлекли куда-то, цепко придерживая с двух сторон за локти. Коридор… Потом комната… И просторный, словно зал, кабинет с яркими светильниками на потолке… Меня посадили на стул и задвинули под широкий стол так, что мне пришлось локти вытащить на высокую полированную столешницу. Хорошо, что, по крайней мере, это было устойчивое положение. Помнится, на мне были железные наручники, теперь их не оказалось. Я с трудом поднял голову и огляделся. Какая-то комната для совещаний. Большой зал с длинным столом посередине. Плотные шторы, стулья… и люди. Все трое здесь, передо мной. Уже сидят. Я посмотрел и узнал только одного. Высокого. У него ещё были рыжие усы. И зал этот я не узнавал. Снова захотелось спросить: «Где я?». Какая-то фантасмагория. Где же я, и что со мной? Может быть, всё это сон?..

— Валерий Евгеньевич! — это, наверное, меня. Имя произнёс, сидящий напротив, высокий с рыжими усами. — Что вы можете нам рассказать о машине времени?

И все трое молча уставились на меня. А мне вспомнилось, что машина времени — это что-то реально существующее, и я когда-то раньше даже держал одну у себя на руке. Или мне это тоже снилось?

— А что вас интересует? — это была солидная фраза и я начал гордиться собой.

— Нас всё интересует! — логично изрёк мой собеседник.

А его соседи, сидящие рядом, стали о чём-то негромко беседовать, поглядывая на меня лишь изредка. Я слышал только обрывки фраз, которыми они обменивались: «…позвони, расспроси…», «… до конца…», «…был в сознке…». Интересное слово — «сознанка»… И один из них, тех, кто беседовал, встал и вышел. Остались только эти двое. Усатый и тот большой начальник с тихим голосом, в чьём кабинете мы сидели.

— Машина времени, — начал я отвечать на вопрос. — это устройство, которое владельца может переносить назад в прошлое. На секунды или годы… Нужно просто выбрать точку назначения и время возвращения… — чем больше я говорил, тем чётче всё вспоминалось. — Там у неё какой-то неиссякаемый источник… Излучение слабое, а выход энергии большой… Даже током бьёт, когда под дождём…

И тут я вспомнил всё! Во всех подробностях. Мои знания лавиной обрушились на меня… И я даже понял, для кого это всё рассказываю. И поэтому замолк.

— Продолжайте, мы слушаем. — благожелательно поторопил усатый.

Мама моя — юрист. И я был подкован, как уходить от нежелательных вопросов.

— Все дальнейшие вопросы — в присутствии адвоката. — и я постарался изобразить независимое лицо. Этому, правда, немного мешала покачивающаяся на неустойчивой шее тяжёлая голова. Со стороны это виделось неверное, будто я кривляюсь.

Мои собеседники строго смотрели на меня и молчали. Я смотрел на них уже спокойно. Подспудный страх, которым я не мог управлять, внезапно прошёл. Усатый, который называл меня овощем, чему-то улыбался, а его плотный сосед, с серой и седой шевелюрой морщил лоб и плотно сжимал губы. Наконец он произнёс:

— Вы вообще-то обвиняетесь в убийстве сотрудника службы безопасности Российской федерации, майора Вяземского Иннокентия Семёновича. Похищении и убийстве… И не вам…

Что-то звонко щёлкнуло у меня за спиной. Какой-то ветерок пробежал по залу. Я, оттого, что ничего не видел у себя за спиной, испуганно дёрнулся и замер, а остальные смотрели мне за спину вообще с каким-то ужасом… Я испуганно напрягся и затаился. Готовый ко всему. Это длилось несколько бесконечных секунд. Потом у меня из-за спины хорошо знакомый голос, но с незнакомыми шутливыми интонациями, произнёс:

— Здравия желаю, товарищ генерал. Это я…

Теперь у меня был повод испугаться уже по-настоящему. Я всё пытался оглянуться, но поворота шеи явно не хватало. Тот, кто был сзади повелительно положил мне руку на плечо и сказал:

— Валерий Евгеньевич ни в чём не виноват. Прошу освободить его немедленно!

Эта фраза, прозвучавшая словно защитное заклинание, была вообще удивительной. Я никогда не мог ожидать подобного от майора Вяземского. Как будто, это был вовсе и не он.

Потом мне наконец удалось отпихнуть себя от стола, и я, почти вывернув шею, оглянулся. Это был точно Вяземский! Но не совсем он. У этого Вяземского были совершенно седые волосы. Ни следа рыжей желтизны. Белая, ровно подстриженная бородка и усы, вместо привычного выбритого лица, и морщины на этом лице… Старик! А на нём какая-то абсолютно непривычная лёгкая одежда.

— Иннокентий Семёнович! Что с вами? — я первый, кто сумел произнести хоть что-то, после появления майора. Те, у меня за спиной по-прежнему обалдело молчали.

— Всё в порядке, Валера! Я вернулся.

* * *

Но меня так быстро всё же не отпустили. Триумфального освобождения не вышло. Когда «генералы», допрашивавшие меня, захотели побеседовать тет-а-тет с майором, он сказал, что у него пока нет на это времени, и спросил, уже обратившись ко мне:

— Валера! — снова этот нехарактерный «Валера». — Где у тебя тот браслет, который ты увёл из будущего?