Три осенних дня

Паша выполнил все его инструкции в точности. Ночью он нашел небольшую больницу в городке Виногробль, находящемся рядом с Курском. А утром, получив известие о смерти Нечипоренко, немедленно поехал в реанимационное отделение, где тот скончался. Собственно, он разговаривал со своим руководителем уже оттуда. О случившемся пока знали только лечащий врач Сидоров и медсестра. Их обоих посадили в машину «Скорой помощи», дежурившую у больницы. Бубенцов пообещал каждому еще по тысяче долларов, прежде чем затолкал их в фургон. Затем его ребята погрузили тело Нечипоренко в другой автомобиль. И машины с ревом полетели из Курска в соседний городок.

Но это была лишь первая часть плана. Пока Бубенцов организовывал кражу тела кандидата в депутаты, двое его людей появились на восьмом этаже дома Симоновых. Они перерезали телефонные провода в квартиру главного врача и с помощью автогена заварили замок на его входной двери. Все попытки Симонова и его домочадцев понять, что происходит за дверью, не увенчались успехом. Им вежливо отвечали, что на лестничной клетке идет ремонт и надо просто немного подождать. Расстроенный врач обнаружил, что не работает телефон, но махнул рукой на все происходящее. Была суббота, он мог отправиться на работу позже обычного или вообще не пойти, в конце концов, его всегда могли найти, прислав за ним машину. Симонов отправился читать Мураками, и не подумав связать заклинившую дверь и отключенный телефон со вчерашним поздним визитером. Тело Нечипоренко привезли в больницу городка Виногробль и положили в палате, куда перекрыли доступ посторонним. Бубенцов заплатил несколько тысяч долларов местным эскулапам, приказав никому не входить к «тяжелобольному» и поехал обратно в Курск, чтобы получить решение судьи Трохиной.

По дороге он снова позвонил Петровскому. Тот уже находился в рейсовом самолете, вылетевшем в Москву, а потому не мог разговаривать. Но телефон он не отключил, и когда Бубенцов до него дозвонился, произнес только одно слово:

– Ну…

– Дверь заварили, телефон отключили, объяснили, что идет ремонт, – радостно дорожил Бубенцов.

– Дальше…

– Тело отвезли в больницу, где дежурят мои люди…

– Быстрее говори…

– Еду к Трохиной за решением суда.

Петровский, ничего не сказав, отключился. Паша убрал аппарат и попросил водителя прибавить скорость. В городе они были через двадцать минут. И сразу поехали к зданию местного суда. Трохина оказалась на месте. Она позвонила своей судье и выяснила, что та не возражает против принятия протеста. Судья и не могла возражать. Утром Бубенцов уже успел побывать у нее дома и оставил ей конверт.

Трохина внимательно прочитала протест прокурора, затем вызвала девушку-секретаря и приказала ей подготовить постановление суда об отмене прежнего решения по поводу участия гражданина Седых Александра Александровича в выборах по их избирательному округу. Секретарь не удивилась. В работе суда принятые решения достаточно часто оформляются задним числом. Судьям бывает сложно переписывать весь приговор, и они нередко зачитывают лишь последние строчки, а уж затем готовят постановление по всей форме. Такая практика судопроизводства вообще характерна для работы местных судов от Смоленска до Камчатки. Справедливости ради следует отметить, что ее применяют и в других странах СНГ – бывших республиках страны.

– Бубенцов прождал около полутора часов, пока наконец Елизавета Андреевна не приняла его в очередной раз. Все документы были готовы, постановление суда скреплено ее подписью и печатью.

– Можете передать его Александру Александровичу и в местную избирательную комиссию, – весело сообщила Трохина. Ей было приятно, что она помогла хорошим людям и восстановила справедливость в отрешении заслуженного учителя,

– Большое спасибо. – Бубенцов взял папку с бумагами и достал из кармана конверт. – Это вам, – сказал он, положив его на угол. В нем были две тысячи долларов.

– Что это? – нахмурилась Трохина.

– Деньги за беспокойство, – пояснил Паша.

– Как вам не стыдно, – беззлобно произнесла судья. – Ну почему вы считаете, что нужно обязательно за все платить? Я помогла вам, руководствуясь исключительно добрыми чувствами и к вашему начальству, и к нашему Александру Александровичу.

– Знаю, – кивнул Бубенцов, – но разве мы хотели вас обидеть? У нас все законно. И протест прокурора, и ваше постановление. Это наш небольшой презент, на сувениры.

– Ладно, – махнула она рукой улыбаясь. – Тоже мне сувениры. Идите быстрее. До свидания.

– Всего хорошего. И большое вам спасибо. – Паша выскочил за дверь, радуясь, что сумел так быстро получить постановление.