Три повести

— Мне очень стыдно, что не все подняли руку, — продолжает Дуся. — Я думала, что все члены секции понимают. Это прежде всего «санминимум». Кто знает, что такое «санминимум»? — Тут все женщины поднимают руки. — Хорошо. Во-вторых, это начало новой жизни. Это конец старой жизни и начало новой жизни. Грязный человек не может жить хорошо. Тело у него чешется, на коже появляются всякие болезни. Если женщина такая грязная, то и дети у нее такие грязные. Зачем тогда отвозить их в интернат и учить в школе? Теперь пусть все снова поднимут руки. Учительница будет считать.

Женщины снова поднимают руки. Аниська считает и записывает имена. Теперь двенадцать женщин согласны пойти в баню послезавтра. Остальные пойдут в следующий женский день. Хорошо, это первый вопрос дня. Второй вопрос: как жила нанайская женщина прежде и как живет теперь? Дуся делает доклад. Она засунула руки в маленькие карманчики кофты и несколько раз проходит мимо стола, чтобы собрать мысли. Волосы у нее стриженые, и их держит круглая гребенка. Люди из рода Пассар очень невысокие, и вот она, Дуся, тоже маленькая. Это оттого, что люди из их рода всегда плохо питались, в стойбищах не было коров, дети не знали коровьего молока. Дуся не щадит себя, доказывая недостатки рода Пассар. Разве должна быть такой маленькой женщина? А если ей придется родить ребенка, она может умереть. Чтобы родить ребенка, надо иметь широкие кости. Вот какая у нее рука, у Дуси. Как лапа гуся, не больше. Кто в этом виноват? Воспитание тоже виновато. Если ребенок много бегает и занимается физкультурой… — тут Дуся сделала несколько гимнастических движений руками, — у него становится широкая кость, и он вырастает высокий и сильный. Кто знает, может быть, придется еще нанайским людям защищаться от разных плохих людей, которые захотят напасть. Вот у нее есть значок ворошиловского стрелка. Ей дали этот значок за то, что она стреляет не хуже мужчины. Это женщина тоже должна уметь.

Дуся говорила горячо, надо было воодушевить своим примером других женщин. Теперь Аниська могла прочесть список имен женщин, которые первые пойдут в общественную баню. В повестке был еще вопрос — о ликвидации неграмотности среди женщин. Аниська бралась вести с ними занятия. В кружок записалось семь женщин. На этот раз Дуся не стала торопить остальных. Пусть остальные посмотрят, как семь женщин начнут скоро читать по книге и вести счет, — тогда они сами примкнут к ним. Женщина, которая умеет вести счет, может стать в колхозе бригадиром и незаменимым человеком. Она сможет вести всякие дела и высчитывать выполнение плана. Следующее собрание будет на будущей неделе, и тогда поговорят, как вести дальше работу среди женщин.

Баню построили в первый раз в стойбище, и это было большое дело. К яслям и интернату уже привыкли, теперь дело за баней и за больницей. Фельдшер разложил в амбулатории инструменты, палата на шесть коек готова для приема больных, но в книге записи посетителей нет еще ни одного женского имени. Ни одна женщина не пошла лечиться к мужчине, и теперь самое главное — добиться еще этой зимой, чтобы женщины начали ходить к врачу. Все стали расходиться по домам, и Дуся взяла у Аниськи список.

— Теперь пойду в дом Ходжера, — сказала она. — Надо узнать, кто говорил, что в школах должны выдавать татуо. Тут кто-нибудь вел агитацию, это ясно.

Она надела городские ботики, пальто с большими костяными пуговицами и вязаную шапку и пошла узнавать, кто внушил женщине такую мысль. Актанка между тем выяснил, отчего дымит печь в пекарне, и шел теперь сердитый.

— Ты мне нужна, Дуся, — сказал он на ходу. — Идем в правление колхоза. Надо составить акт. Ремонт печи делал худой человек. Можно все стойбище оставить без хлеба.

Худой человек был печник-пьяница, присланный осенью из Троицкого. Он сложил в печи неправильный ход, и теперь печь дымила. Он обманул доверие Актанки. Надо составить акт. Председатель привел Дусю в правление колхоза.

— Вот, пиши. — Он достал из стола бумагу и придвинул чернильницу. — Здесь, напротив портрета, пиши. Пусть Ленин видит, какой худой человек делал печь.

И он стал диктовать ей акт.