Три повести о любви

«Это не ваш образ!» — пьяный крикнул он бывшему солисту ансамбля. Но и на этот раз его выкрик был поглощен общим застольным шумом. Правда, обернулась Светланина мама. Одна. Он едва удержался, чтобы не показать ей язык.

А по соседству острил в адрес адмирала и его широких погон Валька. Он и так, и этак обыгрывал словечко «беспросветный». И этот непритязательный каламбур пошел путешествовать от одного гостя к другому, вызывая очередную вспышку веселья.

Слева же от Ипатова сидела рыжая девица с подведенными бровями, которая ни с того ни с сего принялась объяснять ему, почему Светланка говорит всем, что живет на Грибоедова, а не на Подьяческой:

«Попова с Подьяческой. Обхохочешься, не правда ли?»

И Ипатов неожиданно захохотал. Назло всем. И Светлане, и ее родителям, и себе, и Вальке, и этому безобидному свадебному адмиралу…

Как ни тяжело было карабкаться по лестнице, как ни тянуло воспользоваться лифтом, поднимавшимся почему-то только до пятого этажа, Ипатов упрямо тащился наверх пешим ходом. На четвертом этаже он отдохнул, правда недолго, всего одну-две минуты (на большее у него не хватило терпения), и сейчас останавливался, переводил дыхание через каждые пять-шесть ступенек.

Все, на что падал его внимательно-беспокойный взгляд, хранило невидимые следы… ступеньки, на которые множество раз ступала ее нога… перила, за которые держалась ее рука… стена, по которой она, сбегая, любила проводить пальцем…

Впрочем, если бы ступеньки, перила и стена умели говорить, они могли бы рассказать кое-что и о нем…

Вот и пятый этаж… Ипатов постоял, отдышался и потащился дальше… Теперь уже немного… Последних два лестничных марша… сорок две ступеньки… по двадцать одной, как он сосчитал, в каждом…

Любопытно, случайное ли это совпадение или строители полагали, что число «двадцать одно» принесет им удачу? А может быть, бывший домовладелец сам установил, сколько сделать ступенек? Возможно, именно он, а не строители, был заядлым картежником, любителем перекинуться в «очко»?

Знала ли она, что под ногами у нее счастливое число ступенек? Во всяком случае, она никогда не говорила ему об этом. Или он позабыл? Вряд ли: уж очень запоминающаяся, многообещающая деталь. Почти такая же, как лестничный вальс…

Гм… выходит, что лестница уже лет сто, не меньше, с каменным постоянством сулит всем без разбора счастье?

Сулила строителям, сулила домовладельцам, сулила жильцам, которых сменилось здесь не одно поколение. Сулила ей — и сулила ему…

Только что из этого вышло?

Ну, с ним все ясно. О ней же ничего не известно. Если не считать тех же неясных и зыбких слухов…

Также, наверно, и ей ничего не известно о нем. Он бы многое дал, чтобы знать, какое место занимал… занимает он в ее… нет, не жизни, а воспоминаниях. Думала ли, интересовалась, где он, что с ним?

И не ожидает ли обоих разочарование при встрече? Да и нужна ли им эта поздняя встреча?

А не лучше ли, пока он не заявит о себе на шестом этаже, повернуть назад, вообще отказаться от поисков? Сказать ребятам, что не нашел? Им даже в голову не придет, что он соврал…

И тут Ипатов почувствовал легкую боль под ложечкой, совсем легкую боль…

В мгновение ока стол со всем недоеденным и недопитым придвинули к стене, освобождая место для танцев.

С первых же звуков музыки, еще не уяснив для себя до конца, что это — вальс-бостон или танго, Ипатов оказался перед Светланой. Но танец уже был обещан Альберту, который в это время спокойно и уверенно пробирался к ним между танцующими.

«А следующий?» — заторопился Ипатов.

«Следующий — тоже», — ответила Светлана, кладя руку на плечо своего красивого и элегантного партнера.

Обескураженный Ипатов отошел в сторону. Там молчаливо и сердито простоял он несколько танцев. Успокаивало лишь то, что у Светланы не было постоянного партнера. Она танцевала то с Альбертом, то с адъютантом, то со своим Толей. С последним явно охотнее, чем с другими. Но тот часто выходил покурить, а поэтому ее все время перехватывали друг у друга адъютант и бывший солист ансамбля.

Трудно сказать, сколь долго подпирал бы стену Ипатов, если бы Вальке Дутову вдруг не пришло в голову объявить дамское танго.

Сразу же к Ипатову подскочила рыженькая:

«Вы танцуете?»

«Через пень колоду», — буркнул он.

«Давайте, тогда я вас поведу!» — решительно предложила она.

«Ну, не настолько плохо», — возразил он, обнимая ее за плотную талию.

И она уже не отпустила его. Всякий раз, когда он потом собирался подойти к Светлане, рыженькая опережала его:

«Идемте танцевать!»

И он шел с ней…