Три повести о любви

И вдруг на четвертом этаже снова щелкнул замок и, широко распахнувшись, стукнула о косяк дверь. Так и не закрыв ее, девочка пулей пробежала по невидимой площадке и теперь лихо отстукивала своей крепкой обувкой по невидимым ступенькам. «Славный, добрый, мужественный человечек!» — с благодарностью подумал Ипатов.

И вот она уже в пределах видимости на одном из завитков лестницы. Бросив на Ипатова, скорчившегося на перилах, короткий, серьезный, озабоченный взгляд, девочка, не задерживаясь на пятом этаже, застучала сапожками дальше. В руках она держала плоский деревянный ящичек. С этого момента Ипатов мог уже хорошо разглядеть ее. Ей было лет десять-одиннадцать. Тонкие косички с шикарными голубыми бантами прыгали туда-сюда по спине. Как и тогда, когда она выглянула с четвертого этажа, Ипатова поразило ее бледное, почти без кровинки лицо, впрочем такое же, как у его Машки. Словом, дети эпохи научно-технической революции — жертвы непосильных школьных программ, необременительной физры (так, кажется, называются у них занятия по физкультуре), многочасового сидения у телевизора и чрезмерного родительского честолюбия. Была бы больше на воздухе, ох как заиграли бы ее круглые щечки с ямочками.

Теперь Ипатова и девочку разделял какой-нибудь десяток ступеней. Она по-прежнему смотрела на него в упор дружески-озабоченным, деловым взглядом.

— Ну что, нашла? — спросил он.

— Валидола и глицерина нет, — на ходу сообщила она. — Но может быть, вам другие лекарства помогут?

— Ты спутала, дружок: не глицерин, а нитроглицерин! — с усилием улыбнулся Ипатов.

— Нитроглицерин? — повторила девочка, останавливаясь.

С трудом выдвинув из ящичка крышку, она принялась лихорадочно рыться в ворохе порошков и таблеток. Держать на руках и еще искать было очень неудобно, и Ипатов посоветовал ей:

— А ты поставь его на ступеньку!

Увидев, что он говорит серьезно, девочка тут же расположилась со своим ящичком на ступеньках.

— Читай названия вслух! — сказал Ипатов. — И все ненужное пока откладывай в сторону!

Большинство названий было для нее совершенно непонятно, слишком мудрено, и она читала их по складам, стараясь не перевирать и все-таки безбожно перевирая. Когда встречались одни латинские слова, она показывала Ипатову. В основном здесь были средства от простуды и кишечных заболеваний, то есть те лекарства, с которыми имеет дело все человечество, независимо от возраста и здоровья. Они дважды проверили все содержимое ящичка и не обнаружили ничего подходящего. Что ж, родители у нее, видно, люди молодые и в сердечных средствах пока не нуждаются.

— Что же будем делать? — спросил Ипатов.

— Не знаю, — печально ответила девочка, сидя на ступеньках.

— Как тебя звать?

— Наташа.

— Наташа, у вас дома есть телефон?

— Есть! — вскинула она голову, словно предчувствуя, что вопрос задан не случайно.

— Теперь нам не остается ничего, — продолжал Ипатов, — как вызвать «скорую помощь». Сходи и позвони по ноль три, попроси приехать, скажи, что сердечный приступ!

Смахнув со ступеньки все в ящичек, девочка поднялась и понеслась вниз по лестнице.

— Скажи: очень, очень плохо с сердцем! — крикнул вслед Ипатов.

— Скажу! — ответила она на бегу, бросив на него свой неизменно короткий, озабоченный, деловой взгляд.

Когда девочка была где-то на последних ступеньках перед своим этажом, Ипатов вдруг вспомнил о неработающем лифте.

— Наташа! — окликнул он ее.

— Что? — она подбежала к перилам и испуганно взглянула вверх.

— Проверь, плотно ли прикрыта дверца лифта?

Она в мгновение ока съехала на свою площадку. Через секунду до Ипатова долетел знакомый щелчок дверной ручки.

— Теперь плотно! — сообщила девочка, подходя к перилам.

— Спросят мою фамилию, — сказал Ипатов, — скажи: Ипатов! Константин Сергеевич!

Она кивнула своей белокурой головкой и убежала.

На этот раз ждать долго не пришлось. Она вернулась через несколько минут, размазывая по лицу слезы.

— Что случилось? — с предчувствием какого-то нового осложнения спросил Ипатов.

— Сперва… она сказала, — плача, рассказывала девочка, — что от детей… они… вызовы не принимают… Говорит… пусть… позвонит… кто-нибудь из взрослых… А когда я ей сказала… что одна дома… она сказала… чтобы я позвонила… на неотложку… А когда я позвонила и… сказала, что вы… не из нашего дома и… лежите на лестнице… там сказали, чтобы я… опять… позвонила… на «скорую помощь»…

— Не плачь, дружище! — крикнул Ипатов — Что-нибудь мы все-таки придумаем… Слушай! Ты им сказала, что у меня сердечный приступ?

— Ска-за-зала…

— А они что?

— А они сказали… что пить меньше надо…

— Ну хорошо! — сказал Ипатов. — Позови кого-нибудь из соседей!

— Сейчас! — мгновенно отозвалась она и побежала куда-то в глубь своей площадки…