Три повести о любви

Было начало десятого. Несмотря на то что к этому времени мама уже переменила положение и теперь спала на спине, дыхание ее было по-прежнему тяжелым. И этот чрезмерно затянувшийся, неурочный, нездоровый, некрепкий сон вселял в Ипатова страх и растерянность. Наконец он не выдержал и вызвал «скорую»… Приехала она не сразу, минут через сорок-пятьдесят, когда терпение Ипатова лопнуло и он снова напомнил о вызове. Молодой врач в модной кожаной куртке и в таких же модных фирменных джинсах — ни дать ни взять режиссер с киностудии, — скользнув быстрым и цепким взглядом по книжным полкам, прошел в спальню. Осмотр больной продолжался минуты две, не больше. «Глубокий стволовой инсульт, — определил врач. — Она умрет». — «Что, что?» — перед глазами Ипатова все поплыло. «Умрет», — уже громче повторил врач. Ипатов схватил его за рукав модной куртки: «Тише! Она может услышать!» — «Да нет, не услышит, — заверил врач. — Она без сознания». — «Доктор, неужели нет шансов?» — простонал Ипатов. «Один на сто», — ответил тот, поглядывая на книги. «Скажите, что надо делать?» — Ипатов все еще не выпускал его рукав. «Прежде всего необходима капельница. — И тут внимание врача привлек недавно вышедший двухтомник Зощенко. — Но это возможно только в условиях стационара». — «Тогда отправьте ее в больницу!» — потребовал Ипатов. «К сожалению, не могу, — ответил врач. — Она нетранспортабельна. — И добавил, как бы вразумляя: — Ее нельзя везти». И вдруг Ипатов вспомнил, что где-то совсем недавно, кажется в «вечерке», прочел коротенькое сообщение о том, что при «Скорой помощи» созданы специализированные бригады для оказания экстренной помощи людям с острым нарушением мозгового кровообращения. Он сказал об этом врачу. «А вы знаете, сколько их, этих бригад? И едут они, между нами, в основном, к молодым!» — как-то уж очень легко признался врач. «А с пожилыми что?!» — не веря своим ушам, воскликнул Ипатов. «Пока на всех не хватает», — ответил врач, подходя к книжным стеллажам: он заприметил сборник стихов Анны Ахматовой в издании «Библиотеки поэта». «Постойте, доктор, а что бы вы делали на моем месте, если бы это была ваша мама?» — с отчаянием в голосе спросил Ипатов. «Постарался бы устроить в больницу. Скажу вам честно: это единственный шанс…» — «Но вы же отказываетесь везти в больницу?!» — едва не заорал Ипатов. «Я же объяснил вам: она нетранспортабельна… Кстати, ее смотрел невропатолог?» — «Нет, он должен был прийти, но почему-то не пришел…» — «Если бы были заключение и направление невропатолога, то, может быть, ее и приняли в какую-нибудь больницу… Простите, я спешу, у меня еще уйма вызовов!»

Когда врач уехал, Ипатов, покачиваясь, как пьяный, подошел к маме: веки ее оказались чуть приоткрыты. Сердце его сжалось: «Неужели она слышала весь разговор?» — «Мамуля, ты спишь?» — наклонился над ней Ипатов. Она шевельнула губами: «Кто был?» — «Доктор, — ответил он, — ты разве не помнишь, как он тебя осматривал?» — «Нет», — скорее догадался, чем услышал, Ипатов.

Он едва удержался, чтобы не разреветься. Но мысль о том, что не все еще потеряно, что пусть небольшой, но есть шанс на излечение, заставила его взять себя в руки. Ипатов перенес телефон в большую комнату и позвонил Вальке Дутову, памятуя о многочисленных медицинских связях своего бывшего университетского друга. Тот, как всегда в последнее время, был пьян и долго не мог взять в толк, чего от него хочет Ипатов. Когда же он уяснил, что к чему, он с ходу загорелся помочь. «Сейчас сообразим… — сказал Валька. — Знаешь, позвони мне минут через десять». Ровно через десять минут Ипатов снова набрал Валькин номер. «Полный порядок, старик, — бодрым голосом произнес Дутов. — Бери такси и дуй на Гражданку. Запиши адрес… Антонина Васильевна Сухорукова. Она положит твою маму к себе в клинику». Разбудив Олежку и усадив его, клевавшего носом, в кресло рядом с мамой, Ипатов выскочил из дома. И надо же — такое везение! — в нескольких метрах от своего подъезда поймал такси. Через полчаса он был на месте. Поднявшись на лифте на шестой этаж нового точечного дома, он быстро нашел квартиру. Дверь открыла пожилая, молодящаяся женщина в ярком восточном халате. Не приглашая в комнаты, она прямо в коридоре написала направление в клинику нервных болезней. Никаких вопросов она не задавала, только спросила фамилию и имя-отчество мамы. Когда Ипатов, поблагодарив, собрался уходить, она сказала: «Привозите с утра». — «На чем?» — недоуменно спросил он. «Закажите через вашу участковую поликлинику санитарную машину. До свидания!»

Вернулся Ипатов на том же такси. Олежка сладко спал, свернувшись калачиком, в кресле. Ипатов отправил его к себе, а сам сел напротив мамы. Всю ночь он не спал, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию.