Три прозы (сборник)

Горошине уже 25 недель! Каждый день стараюсь делать воздушную гимнастику. В книге для будущих мам утверждается, что это полезно для организма. Может, и полезно, но только тогда, когда настроение хорошее. Раздеваюсь догола, подхожу к зеркалу – у нас в прихожей большое зеркало в красивой раме – я помещаюсь в нем вся, – и подолгу разглядываю себя, как бы со стороны. Тогда я кажусь себе красавицей, этакой умиротворенной матроной в ожидании таинства. Это я и уже – не я, а я и ты, горошинка. А когда скучно и грустно – я себе ужасно не нравлюсь!

Как-то быстро стала уставать: после обеда хочется прилечь на полчасика, а раньше никогда не спала днем. И вечером, после девяти, как гимназистка младших классов, должна быть в кровати. Спать! Во сне дети растут!

Расти быстрее, горошинка, я уже устала ждать тебя!

Все время чувствую, как ты трогаешь стеночки изнутри.

* * *

Вчера зашла в магазин готового детского платья. Все очень красиво, но нет вещей для самых маленьких. Купила желтой шерсти, решила связать кофточку, шапочку и пинетки. Будешь, горошинка, желтым, как цыпленок! Зимним деткам нужны теплые вещи. Подумать только, на Новый год мы уже будем втроем!

Целое утро мыла, убирала, стирала, чистила.

Где вы, мои милые друзья, Клава, Ваня, Боря, Ледя, Оля? Там, в России, я и представить себе не могла, как вы мне дороги! Какая здесь без вас тоска! И в гости некуда пойти! В субботу пришла к Петровым, сняла пальто и хотела повесить на высокий крючок, вдруг все вскочили, закричали, чтобы я не поднимала рук, а то пуповина может закрутиться вокруг ребенка и задушить! И все в таком же духе. И эти люди зовут с ними встречать Новый год!

Я не пойду, решила, что будем встречать втроем – с Осей и Горошинкой.

А как здорово мы встречали прошлый Новый год! Осенин притащил такую громадную елку, которая никуда не влезла! А как все хохотали, когда Даня с Митей внесли детскую ванночку, наполненную снегом, из которого торчали бутылки шампанского и водки! А как Даня показывал коронный трюк своего американского братца: одной рукой играл на скрипке, а другой аккомпанировал на фортепьяно! А как Сорокин изображал всех на гитаре! Как же нам было хорошо вместе! Милые мои, как вы там? Где будете веселиться и дурачиться в этот Новый год? Без меня!

А что вы устроили на мои именины! Вся улица сбежалась на тот оркестр – из тазов и кастрюль, рюмок, подвешенных за ножки на веревку, гребешков с папиросной бумагой, бутылок, по-разному наполненных водой. Это был лучший концерт в моей жизни! Друзья мои далекие, как же я вас люблю! Только сейчас это поняла.

* * *

В Printemps. Устала. Вернулась на такси.

В магазине я случайно увидела себя в зеркале рядом с другими женщинами и показалась себе неестественно мертвенно-бледной.

Сейчас в прихожей снова смотрела на себя. Какая я стала некрасивая. Губы распухли, нос заострился. Одутловатое лицо. Глаза как у совы. Живот твердый, как орех. Иосиф подошел сзади, обнял, посмотрел на нас в зеркало и сказал:

– Как ты похорошела!

* * *

Бывают ужасные дни, когда просто все из рук вон.

День начался с того, что разбила чашку. И уже не верится, что на счастье.

Купила dépilatoire – кожу дерет, а волосы не вылезают.

Долго сидела на стульчаке, и затекла нога.

Вчера смотрели «Бориса Годунова» во французском исполнении. Какой-то дурной балаган! Певец, певший Бориса, подражал Шаляпину. Но он хоть пел, а остальные! А постановка! А декорации! И это их представления о России! И в довершение всего дьяк крестился на католический лад!

Тут еще забежала Любочка и вылила на меня свою очередную историю. Прямо парижский декамерон!

Вчера она ехала на такси. Шофер – русский. И вдруг она узнает в нем свою любовь, того, кто погиб в Харькове. И шофер тоже на нее все время странно смотрит. Но он не может быть тем, потому что слишком молод. Вернее, ему столько, сколько тому было тогда. И вот она едет и молит, чтобы дорога была подлиннее. Прочирикала мне все уши, как он подал ей руку, какое у него стройное, сильное тело, как красиво лежали руки на руле. «И вдруг понимаю, что, если он сейчас скажет: иди за мной! – пойду и сделаю все, что он захочет!»

Но, к счастью для Любочки, шофер только молча взял деньги и уехал.

Я сказала, что хочу пойти на выставку бабочек – увидела объявление. А Любочка на меня набросилась: «Что ты! Ни в коем случае! Они мертвые!»

* * *

Тала! Моя милая, хорошая Тала! Письмо от Талы! Как она меня нашла?

Она тоже замужем, и уже двое детей! Муж, бывший офицер, устроился рабочим на заводе «Рено», потом заболел, потерял работу, и теперь они оказались в приморском Альбеке. Бедная Талочка! Она сейчас работает прачкой и надеется на хорошее место в пансионе для стариков. Что значит это «хорошее место»?

Как хочется увидеться! Сегодня же ответила ей, чтобы приезжала и что я пошлю деньги на билет. Или мне к ней поехать? Не знаю, что скажет Ося. Он так за меня боится.

* * *

Весь день думаю о Тале. Она мне даже приснилась!