Три рассказа

Петр Иванович, как ужаленный подскочил на стуле словно удар пришелся по нему самому. Щеку пронзила нудная боль. Он застонал, проклиная себя, за то, что втянул в грязь ни в чем не повинную девушку. Родную дочь-даже не догадывающуюся о его незаконных делишках. А виноват во всем он и только он сам, в том, что связался с мафией и потянулся за длинным рублем. И вот теперь наступил час расплаты. И цена-его дочь. В жизни ни что не остается безнаказанным, теперь это он испытывал на собственной шкуре.

Перед глазами, как в замедленных кадрах кинофильма, застыл ужас происходящего, время, теряя границы — остановилось.

— Вы же не люди, вы же звери — глухо пробормотал он, будучи не в состоянии осмыслить действие окружающих людей.

Но ни кто не прислушался к его словам, их не интересовала чужая боль. Они по прежнему бессердечно терзали его девочку, облапывая руками ее невинное тело. Вдруг верзила ударивший дочь, склонился над девушкой и забросив ее стройные ноги к себе на плечи с силой вошел в нее. Резкая боль пронзила тело Наташи из глаз брызнули слезы мольбы, она жалобно просила:

— Пожалуйста не надо. Мне больно прошу вас-и горько разрыдалась.

Навалившийся сверху парень довольно усмехнулся:

— Кажется она была девственницей. Серега, похоже и тебе что-нибудь после меня достанется, не переживай. И вновь заработал тазом, проникая глубоко внутрь.

— Вот так и всегда. Сливки почему-то достаются ему. — удрученно промямлил второй жлоб, наблюдая немигающим взглядом за струйкой крови стекающей по бедру девушки. — Мне что то достанется, как бы не так. После такого шланга, там и делать не чего. Но ничего, найдем другое подходящее место, надеюсь она там тоже невинна. Он возбужденно посмотрел на упругие женские дольки, как шарики перекатывающиеся по грязному матрасу.

— Нет-пробормотал Петр Иванович-нет. Так нельзя. Не хорошо все это. Плохо.

Но уже ни что нельзя было изменить. Предпринять. Исправить. Все несбыточные мечты рухнули в один момент, скатываясь не во что. В пустоту. Оставляя в сердце терзающую боль. Он закрывал глаза, пытаясь прекратить душевную пытку, но не выдерживал и открывал их вновь, и не отрываясь смотрел как родную дочь истязают двое подонков.

Наташа уже не кричала. Резкая разрывающая боль в паху прошла, на смену ей пришло успокоение и теплота. Она закрыла глаза и отдалась на встречу новым ощущениям. Они оказались намного приятней, чем первые моменты насилия. Но как видно судьба распорядилась иначе. И теперь она находится в темном подвале на сыром диване, в кругу безликих демонов, истязающих ее на глазах отца. Вдруг из глубины живота стала разрастаться волнующая теплота в мгновение захлестнувшая собой сознание. По телу пробежала легкая дрожь наслаждения, Наташа чудом успела прикусить язык, чтобы подавить блаженный крик, едва не слетевший с ее губ. Девушка судорожно задергалась, погружаясь с головой в ураганный водоворот неописуемых ощущений, блуждая по лабиринту чарующего забытья. Взлетая в сказочный мир, Наташа потеряла сознание. Парни удивленно замерли разглядывая умиротворенную девушку.

— M-Да-a-a — пробормотал Сергей — кажется кончила.

— Вместе с нами — усмехнулся Крыс, застегивая ширинку, — чудеса да и только!

— Чего не может быть на самом деле. — поддакнул друг.

— Видно сильно понравилось.

— Может повторить. Как ты смотришь на это.

— Я думаю не стоит, ей на сегодня хватит.

Петр Иванович обеспокоено заерзал на стуле, всматриваясь в сторону притихших ребят склонившихся над неподвижным телом дочери. Он испуганно вздрогнул и неуверенно позвал:

— Наташа. Девочка моя. — Ему ответило гробовое молчание.

Мужчину затрясло, теряя остатки разума, он бешено заорал:

— Наташа. Что вы сделали с ней, злыдни. Вы убили ее? Она умерла?

Нечеловеческий вопль, заставил ребят испуганно вздрогнуть, чтобы успокоить разбушевавшегося отца девушки Сергей оправдываясь залепетал:

— Нет она всего только…

— Да, она мертва — перебил друга Майкл — и мертвым будешь ты сам если сегодня не найдутся наши деньги, которые, ты скотина, украл.

Друзья удивленно переглянулись, но парень подмигнув им глазом, склонился над бизнесменом и угрожающе произнес:

— Настала твоя очередь. Теперь от тебя одного зависит останешься ли ты живым

— Мне все равно — осунувшись, пробормотал мужчина, и как-то сразу постарев лет на двадцать. — жизнь без нее для меня закончилась. Я устал. Его голова безвольно легла на грудь.

— Странно сложились обстоятельства — едва сдерживая смех, философствовал Боб, — кто виноват остается жить, а невинный умирает. Смерть не делит людей на плохих-хороших, перед ней все равны. Это судьба. Ты считаешь себя невиновным в смерти своей дочери, взваливая всю вину на нас. Только ты ошибаешься. Ее гибель-твой грех. Убил ее ты, а не мы. Твое скупердяйство и упрямство лишили жизнь девушки. Значит так ты хотел видеть девочку живой, если разменял ее на бездушные фантики. На бумагу. — Он вытащил из кармана тысячную купюру и для наглядности разорвал ее на мелкие кусочки, раскидывая их по полу.