Три раза, когда...(СИ)

Сонливость в миг сошла с лица Накахары. Он резко поднялся и принялся оглядываться по сторонам, а потом раздражённо цыкнул. Пробормотав под нос что-то на тему некомпетентных подчинённых, мужчина сел по-нормальному и облокотился на спинку лавочки.

— Может… Мне помочь вам дойти до дома? Вы же опять использовали Порчу, верно? — неловко помялась Ацуши, а исполнитель лишь тяжко вздохнул.

— Неловко просить тебя о этом уже во второй раз. Но раз уж Акутагава меня бросил здесь, а у мафии с агентством перемирие, то почему бы и нет? — как-то обречённо произнёс он.

— Акутагава? Его Дазай-сан же пригласил к нам на вечеринку. Сказал, что раз уж победа над Шибусавой была достигнута совместными действиями мафии и агентства, то надо бы позвать кого-нибудь. Акутагава примчался к нам буквально за пять минут.

— Чёртов суицидальный маньяк и его щенок, — ругнулся Чуя, теперь понимая, почему его подчинённый просто взял и кинул его в парке. — Ненавижу.

Накаджима лишь грустно вздохнула. Она уважала и Чую, и Дазая, но ей ужасно не нравился тот факт, что рядом друг с другом они начинали вести себя, как дети малые. Причём, в большинстве стычек и ссор виноват именно Осаму.

Ацуши лишь покачала головой и протянула Чуе руку, чтобы помочь ему встать. Несмотря на то, что они были знакомы всего ничего, девушка чувствовала ответственность за действия наставника, а потому хотела хоть как-то помочь Накахаре, даже если их перемирие могло нарушиться в любой момент. Чуя в поведении с ней, Ацуши, значительно отличался от всех остальных мафиози: он не был груб или резок, не пытался её убить. Можно сказать, что из всей Портовой мафии Накаджима была готова довериться только ему, хотя и понимала, что тот мог её просто напросто обмануть.

Чуя поднялся и перекинул руку через плечо Накаджимы.

— Я начинаю к этому привыкать, — признался он, и Ацуши чуть улыбнулась: она тоже.

Дом Чуи был недалеко, поэтому Накаджима решила вызвать такси. Вообще, девушка больше предпочитала общественный транспорт, ведь он был дешевле, однако так как сегодня на неё была взвалена ответственность в виде полусонного окровавленного исполнителя портовой мафии, а на работе выдали премию, Ацуши смело набрала номер такси, а после помогла Накахаре дойти до выхода из парка. Там их уже ждала белая машина с синими полосками.

Девушка осторожно помогла Чуе сесть на заднее сидение, забралась рядом, назвала таксисту адрес, а после, покопавшись в кармане юбки, вынула на свет платок. Его она передала Накахаре, чтобы тот вытер чуть засохшую кровь на подбородке, оставшуюся после использования Порчи. То, что это был платок Дазая, девушка решила не говорить.

Всю дорогу в машине мужчина сонно облокачивался на Ацуши, и девушке приходилось придерживать его на поворотах, чтобы тот не ударился головой.

Эта ситуация несколько смущала тигрицу, но ещё больше её щёки краснели от взглядов пожилого водителя. В плохом освещении он не видел истинного состоянии Чуи, его немного потрёпанной одежды и болезненного вида, а потому мог подумать (а судя по всему и думал), что тот просто напился, а Накаджима, как его верная девушка, везёт непутёвого парня домой.

Ацуши залилась краской и опустила взгляд на свои коленки, а потом медленно перевела его на Чую, который посапывал и выглядел довольным жизнью. Его лицо было полно безмятежности, и Накаджима почувствовала, как её сердце пропустило удар. Мужчина, безусловно, был красив и харизматичен.

Машина остановилась у дома Чуи, и девушка, отдав деньги водителю и разбудив спутника в который раз, помогла тому выбраться из машины. Они с трудом поднялись по ступенькам на третий этаж и дошли до двери квартиры. Исполнитель мафии со второй попытки набрал код и ввалился в прихожую. Ацуши последовала за ним.

Они разулись, Чуя снял плащ со шляпой, и Накаджима провела мужчину уже знакомой ей дорогой в спальню. Тот сразу же обессиленно рухнул на кровать.

— Извини за неудобства, — произнёс он. Подушка чуть заглушила его голос.

— Ничего страшного, Чуя-сан, я всё понимаю, и мне крайне стыдно за поведение Дазая-сана. А пока лучше отдохните. Я захлопну за собой дверь.

— Угум, спасибо. Знаешь, я-

Но договорить мужчина не успел: уснул. Девушка-тигр с улыбкой взглянула на мужчину и едва удержалась, чтобы не потрепать его по волосам: в конце концов она не Дазай, чтобы пользоваться ситуацией, когда Чуя находится в своём самом беззащитном состоянии.

Чуть приоткрыв окно, Ацуши вышла из спальни и прошла на кухню. Она была уверена, что как только Накахара проснётся, он будет жутко голоден. Чтобы восстановить силы после Порчи, ему требовалось хорошенько поесть: об этом на вечеринке обмолвился Акутагава, когда Дазай с гаденькой ухмылочкой расспрашивал, как там поживает его бывший коллега.

С одной стороны Ацуши была не совсем уверена, имеет ли она право распоряжаться на чьей-то кухне, но с другой она не могла кинуть Накахару, и даже не из-за проблеска нежности, которую испытывала к нему, а из-за простой человеческой совести. И чувства стыда из-за поведения наставника, конечно же.