Три раза, когда...(СИ)

Девушка принялась рыться на чужой кухне в поисках еды, мультиварки и кастрюли со столовыми приборами. Когда всё было найдено, девушка принялась за готовку.

Процесс приготовления карри занял не так много времени, как думала Ацуши: всего в районе часа. Накаджима не хотела показаться плохим поваром, а потому готовила то, что у неё выходило лучше всего. И когда всё было готово, она накрыла тарелку и столовые приборы на стол, убрала готовую еду в холодильник и нацарапала Чуе записку, в которой говорилось, чтобы он поел.

Со спокойной душой Ацуши покинула квартиру Накахары.

***

В третий раз это случилось после Каннибализма.

Идея сделать из Ацуши посыльного между мафией и агентством принадлежала Дазаю. Сама Накаджима была не очень-то рада этой идее, ведь походы в здание мафии равносильны лицезрению хмурой рожи Акутагавы и очередным словесным перепалкам с ним же.

Вообще, по идее Дазая, полностью одобренной Мори, эти походы Ацуши должны были наладить отношения нового Двойного чёрного: впереди им предстояла борьба против Достоевского и его компашки, в которую неизвестно кто входил, так что согласованная кооперация и более-менее нормальные отношения между двумя сильными бойцами, которых обязательно кинут на передовую, были просто жизненно необходимы. И Дазай, и Мори, и Фукудзава это отлично понимали. Более того, это понимали и Ацуши с Акутагавой, но ещё с самой первой встречи между ними возникла такая сильная неприязнь, что даже просто при виде соперника-напарника-врага-коллеги-союзника (нужное подчеркнуть) хотелось дать ему в морду.

Ацуши вообще не желала пересекаться с бешеным псом мафии, а потому предпочитала обходить стороной главный вход и заходить в здание с какого-нибудь заднего. Хигучи, которая каждый раз встречала Накаджиму, привыкла к этой странности девушки и даже поддерживала её: самой Ичиё это было выгодно, ибо у неё имелись свои планы на Акутагаву, и было бы нежелательно, если кто-то вроде Ацуши их нарушит. А то от ненависти до любви, как говорится.

За день Ацуши обычно трижды моталась в Портовую Мафию. Причем поводы были самые глупые: передать стопку бумаги А4 Огаю прямо в руки (а то во всей Мафии не осталось ни листочка), отнести пистолет, который Чёрные ящеры забыли при прошлом набеге (и то, что на пистолете почему-то было написано «Идеал», никого не волновало), просто спросить, как у Мори дела (телефоны же придумали не для этого), занести пирожные для Элизабет (и плевать, что она способность и еда ей не нужна) и ради много чего другого, что уже успело надоесть Накаджиме.

Ситуацию осложняла жара. На улице было плюс тридцать два, и всё, чего хотелось тигриной сущности Ацуши — это лечь под тенью деревца и не вставать в ближайшие дней пять.

Однако приходилось выполнять работу посыльного, постоянно таская с собой сумку с бутылкой воды.

В тот день это был уже четвертый поход к Мафии, и Накаджима уже начинала честно ненавидеть Дазая. Хотелось просто взять и воплотить в реальность его мечту умереть от рук прекрасной девушки. Желательно собственноручно.

Ацуши лишь грустно вздохнула, решая, что вот отнесёт этот дурацкий блокнот с рисунками Дазая Огаю, и сразу пойдёт домой, и плевать на рабочий день.

Внимание Накаджимы привлёк шелест страниц где-то сбоку. Она остановилась и посмотрела вправо. Там, на самой земле, лежала книга. Судя по всему, чья-то рукопись.

Девушка подошла к ней, оглядываясь, ища того, кто бы мог обронить, и подняла. В ту же секунду книга засветилась, и оттуда прямо на растерянную Ацуши вывалился явно вымотанный Чуя.

Девушка пискнула и повалилась на землю, Чуя повалился сверху, ударяясь локтём о твёрдый асфальт. Довольно быстро осознав, что не очень красиво лежать на девушке посреди улицы, Накахара перекатился на спину. Теперь он лежал рядом с ошарашенной Накаджимой.

— Прости, — произнёс Чуя, поднимая над собой ладонь и понимая, что вся кровь убитых осталась в романе. — Не хотел.

— В-всё хорошо, Чуя-сан, но почему вы здесь?

Ацуши села, не имея никакого желания соприкасаться кожей (пусть даже через тонкую рубашку) с горячим асфальтом. Однако вставать девушка не спешила: она уже успела за сегодня набегаться из агентства в мафию и обратно, так что её единственным желанием сейчас было посидеть и отдохнуть.

Накаджима печально оглядела Накахару, понимая, что он вряд ли нормально отдыхал те четыре дня, что был в книге. Скорее всего, он даже толком не спал, чтобы не оказаться жертвой какого-нибудь убийцы. Такое довело кого бы угодно, и исполнитель мафии — не исключение.

— Ну, судя по всему, твой коллега решил оставить роман со мной внутри здесь, а не отнести в более приличное место, — отозвался мужчина. — Сколько времени прошло?

— Дня четыре где-то. Мафия и агентство разобрались во всей ситуации и заключили перемирие.

— Вот как? То есть мне не надо сейчас соскребать себя с асфальта и драться с тобой? Прекрасно. Я так устал.