Три секрета под одной крышей

Молли удивлённо уставилась на неё, но Роуз, сидевшая на корточках рядом с братом, тут же вскочила на ноги. Она чуть не прыгала от восторга, что можно будет умыться.

– В кухне есть мыло. В баке для кипячения должна остаться горячая вода. Вы… вы уж постарайтесь привести себя в порядок к приходу врача. – Она посмотрела на грязные руки Джона и тяжело вздохнула. – Ну, ладно, ты всё-таки мальчик. Сойдёт и так.

– Не понимаю, что это значит, – шепнула Молли Роуз, пока они мыли руки в большой керамической раковине. – Наверное, доктор может не захотеть лечить Джона, если подумает, что мы какие-то нищие оборванцы. Но у меня есть два шиллинга. Даже не знаю… Фу… – Молли сморщила нос, глядя на серую воду в раковине. Это же сколько на них было грязи – страшно подумать! – Ладно, тут есть ещё чистые тряпочки. Давай я умою тебе лицо. Наверное, даже и хорошо, что сегодня был дождь. Волосы хоть не такие грязные. – Она намылила чистую тряпочку и принялась оттирать въевшуюся грязь с шеи Роуз. – Но наши платья… Ну ладно. Если останется время, я вымою и тебя тоже, – сказала она Берти, восхищённо глядящему на раковину с водой. – Ты как раз тут поместишься.

Раздался звонок в дверь. Молли с Роуз испуганно вздрогнули. Молли быстро домыла личико Роуз, и они поспешили в гостиную. В коридоре они столкнулись с хозяйкой дома, и та одобрительно им кивнула:

– Уже лучше. Гораздо лучше.

Они встали рядом с диваном, где лежал Джон, напряжённо прислушиваясь к голосам, доносившимся из прихожей.

– Я не знал, миссис Толли, что к вам всё-таки поселили эвакуированных детишек, – удивлённо проговорил доктор уже на пороге комнаты. – Жена викария упоминала, что постеснялась обращаться к вам с просьбой кого-то принять. Сказала, что вас сейчас лучше не беспокоить.

– Это мои племянники. Из Лондона. Дети двоюродной сестры. Она попросила их приютить. Я не смогла отказать.

Молли с трудом удержала отвисшую челюсть. Эта женщина – миссис Толли – не собирается их выдавать! Она врёт, чтобы их прикрыть!

– Они выросли в городе и привыкли к совсем другим играм. Как я понимаю, они оказались в деревне впервые в жизни. Даже не представляю, как ты умудрился туда забраться, – сказала она Джону, который смотрел на неё, изумлённо моргая. – Ты должен заботиться о сёстрах, а сам только и делаешь, что подаёшь им дурной пример.

– Всякое в жизни бывает, – пробормотал доктор, снимая повязку с раненой ноги Джона. – Да уж, порезались вы неслабо, молодой человек. Хотя всё не так плохо. Рана вроде бы чистая.

Он велел миссис Толли принести горячей воды и осторожно смыл губкой засохшую кровь вокруг раны. Теперь, когда Джону уже помогали и Молли больше не надо было его спасать, она вдруг поняла, что не может смотреть на порез у него на ноге. При одном только взгляде на эту глубокую жуткую рану ей стало дурно. Она потихонечку передвинулась к дальнему краю дивана и уставилась в пол. Но Роуз осталась рядом с братом и всё время держала его за руку, пока врач зашивал ему рану и бинтовал ногу. Потом врач долго рассказывал миссис Толли, что надо делать, чтобы не было воспаления и нагноения, и наговорил столько ужасов, что Молли лишь чудом не грохнулась в обморок. Но когда, проводив доктора к выходу, миссис Толли вернулась в гостиную, Молли заставила себя встать.

За эти последние недели, исполненные отчаянной неопределённости, Молли привыкла полагаться только на себя. Вернее, сначала на себя, а потом на себя, Джона и Роуз. Они сами заботились о себе, не надеясь на чью-то помощь. И теперь Молли не знала, что будет дальше, но понимала, что что-то должно измениться, и эти грядущие перемены почему-то пугали сильнее всего.

– Почему вы соврали? – хрипло спросил Джон. Доктор дал ему обезболивающую таблетку, но она ещё не начала действовать, и мальчик морщился при каждом движении. Он приподнялся, опираясь на локти, но на большее его не хватило.

Миссис Толли подложила Джону под спину диванную подушку, чтобы было удобнее.

– Я случайно подслушала разговор твоих сестёр. Или… они тебе не сёстры? Вы вообще родственники или нет?

Молли с Джоном испуганно переглянулись. Сказать ей правду? Или лучше соврать? Но миссис Толли, похоже, действительно хотела помочь. Она уже очень им помогла. И, наверное, лучше её не сердить. Если они ей соврут, а потом всё раскроется…

– Они – да, а я – нет, – наконец проговорила Молли. – Джон с Роуз действительно брат и сестра, а я просто знакомая. Я сама по себе. Но у меня есть Берти, – добавила она, указав на него взглядом.

Миссис Толли рассмеялась – рассмеялась по-настоящему:

– Ты да собака – вот и вся ваша семья?

Молли смущённо пожала плечами. Если сформулировать так, звучало ужасно. Но правда есть правда, как её ни сформулируй.

– Да, – сказала она твёрдым голосом.

– Вы жили прямо на улице? – Миссис Толли подняла с пола брошенное пальто Роуз: грязное, мокрое, с дырой на спине. – Где-то в лесу? Под дождём?

– Мы ночевали в амбарах, – сказала Молли. – А вчера ночью – в садовом сарае. Там даже были шезлонги.

– Но почему?!

Все трое молча уставились на неё.