Три секрета под одной крышей

Воровать в садах и огородах оказалось значительно проще. Главное – убедиться, что во дворе нет никого из хозяев. В основном они жили на украденных яйцах, фруктах и овощах. Однажды Роуз заставила их украсть кабачок. Он был огромный и очень тяжёлый. Там же, на грядке, рос кабачок ещё больше, но такую громадину они бы просто не утащили, и Джон сказал, что было бы несправедливо забирать у людей призовой овощ. Молли вообще была против любых кабачков, потому что никыто из них не умел их готовить, но Джон ответил, что кабачок можно разрезать на маленькие кусочки и запечь на костре. И они всё-таки его взяли, потому что Роуз устала, промокла, и была такая несчастная, и просила именно кабачок. Она несла его на руках, как ребёнка, и расплакалась, когда Джон начал его разрезать перочинным ножом. Кабачок оказался не очень вкусный, но они всё равно его съели.

Осень близилась к середине, фруктов и овощей становилось всё меньше и меньше. В ближайшей округе почти не осталось садов, где ещё не собрали урожай яблок и слив. Иногда в чьём-нибудь огороде находилась грядка моркови или зелёной фасоли, но «улов» был небогат. Ежевика почти сошла, а у Молли в кармане остались последние два шиллинга.

Когда дети нашли сад, где ветки яблонь буквально клонились под тяжестью яблок, а огромный огород оказался неубранным и частично зарос высокой травой, их охватила настоящая радость. Значит, сегодня – впервые за много дней – им не придётся ложиться спать голодными. Но во дворе кто-то сидел. Какая-то женщина, видимо хозяйка дома. Хотя лил дождь, женщина сидела в шезлонге посреди лужайки у дома и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Молли первая заглянула во двор сквозь приоткрытые ворота в высокой кирпичной стене. Женщина сидела так неподвижно, что Молли даже не сразу её заметила. Она обернулась к Джону и Роуз, чтобы их позвать, но Джон вдруг сделал большие глаза, прижал палец к губам, а другой рукой указал на шезлонг посреди мокрой лужайки.

– Можно где-нибудь подождать и вернуться, – прошептала Молли. – Вы видели, сколько там яблок? А в огороде растёт морковь.

Молли уже начала разбираться в съедобных растениях и узнала пушистую морковную ботву. Морковь можно есть прямо сырой, она сладкая, вкусная и достаточно сытная. Уж точно сытнее яблок. Трое детей дошли до конца старой кирпичной стены, отделяющей сад от дороги, и спрятались в небольшой рощице неподалёку. Ветки деревьев хоть как-то защитили их от дождя, но всё равно было холодно и промозгло. Джон и Молли приплясывали на месте, обхватив себя руками за плечи. Роуз примостилась на чемодане Молли и вся сжалась в несчастный промокший комочек.

– Она же не станет сидеть там весь день, – сказала Молли, убирая с лица мокрые волосы.

– И охота же человеку мокнуть под дождём, – пробурчал Джон. – У неё есть свой дом. Большой, тёплый дом.

– Может, она любит дождь? – неуверенно предположила Молли. Ей было сложно представить, что на свете есть люди, которые так любят дождь. Кто станет мокнуть нарочно, когда можно не мокнуть?

– Я залезу на стену и посмотрю, что и как, – сказал Джон.

– Она тебя увидит!

– Я только быстренько гляну. Она не заметит.

Он снял промокшее пальто – всё равно от него никакого толку, – подбежал к стене, ловко вскарабкался наверх, цепляясь за выбоины в старой кирпичной кладке, и осторожно заглянул в сад.

– Её нет, – обернулся он к девочкам. – В шезлонге нет точно. И в саду вроде бы тоже. Но тут плохо видно, деревья мешают. – Он подтянулся и уселся на стену верхом, свесив ноги с двух сторон. – Да, её нигде нет. Я спущусь и нарву в огороде побольше всего.

– Подожди! – крикнула Молли. Она подумала, что, наверное, лучше дождаться, когда стемнеет. Но Джон уже полез вниз. Теперь Молли видела лишь его бледные пальцы, вцепившиеся в верхний край стены.

Молли с Роуз стояли внизу, прислушиваясь в ожидании, когда с той стороны донесётся глухой удар, означающий, что Джон спрыгнул на землю. Но вместо удара раздался крик – и звон разбитого стекла.

– Что случилось?! – взвизгнула Молли.

Роуз испуганно вскрикнула. Берти встал на задние лапы, упёрся передними в стену и встревоженно заскулил.

С той стороны больше не доносилось ни звука. Молли оглядела кирпичную стену, местами поросшую мхом, и решительно обернулась к Роуз:

– Подсадишь меня? Он… Он, наверное, упал… Надо проверить.

Роуз сцепила руки в замок, и Молли встала на них как на ступеньку. Но Роуз была совсем маленькой, она вся дрожала под весом Молли, и сразу было понятно, что долго она её не удержит. Молли кое-как дотянулась до верха стены, приподнялась на руках, оцарапав ладони, и выглянула на ту сторону.

Джон лежал прямо под ней. Лежал неподвижно и очень тихо, как-то странно скорчившись. Он упал на участок нестриженого газона между компостной кучей и старой дырявой тачкой. Молли не поняла, на что именно он упал: на какие-то битые стёкла в деревянной раме. Наверное, эту штуковину отнесли сюда, в дальний конец сада, потому что она сломалась. То есть Молли надеялась, что она была сломана ещё раньше. Вышло бы нехорошо, расколоти её Джон.