Три свидетеля

– Если так, ваши попытки что-то скрыть бессмысленны.

– Я терпеть не могу бессмысленности. Да, вы правы, кое-что из того, о чем говорил Джим, правда. Он на самом деле рассказал мне о новом завещании, но не до, а после того, как стало известно о гибели Сидни. На самом деле достал его из сейфа и дал мне прочесть. По завещанию все на самом деле отходило Кэролайн. Джим сказал, что об этом никто не знает, кроме его бывшей секретарши, которая вышла замуж и уехала куда-то в маленький городок на юге, так что она нам не помеха. Сказал, что завещание в единственном экземпляре и Кэролайн ничего не знает, потому что она показывала ему письмо от Сидни. Джим сказал, что уничтожит завещание, и мы – я, моя мать и брат – останемся наследниками, но только если я выйду за него замуж. Вы хотите знать все, о чем мы говорили?

– Только основные моменты.

– В таком случае мне не нужно рассказывать, что я на самом деле чувствовала, согласившись выйти за него замуж. Ему я ничего не сказала. Я согласилась. Полагаю, вам все равно, о чем я думала, но я считала Сидни погибшим и считала, что было бы честно, если бы мы получили свою долю. Я согласилась, но я не собиралась за него замуж. Джим хотел, чтобы мы поженились немедленно, до подачи в суд завещания, но я уговорила его подождать, и мы лишь объявили о помолвке. Когда суд признал завещание, имущество было разделено и мы получили наследство, я вышла замуж за Нормана Хорна. Я не знала, уничтожил ли Джим новое завещание, но потом это не имело значения, потому что он не осмелился бы его показать. – Она махнула рукой. – Это все.

– Не совсем, – возразил Вулф. – Была еще одна серия. «Возвращение мистера Карноу».

– О да. – Судя по тону, можно было подумать, будто она случайно упустила небольшую деталь. – Убил его, конечно же, Джим. Если вам интересно, что я чувствовала, когда Сидни объявился живым, можете не поверить, но я была рада. Потому что он мне всегда нравился. Мне жаль было Кэролайн и Пола, потому что и они мне нравились, и я знала, что Сидни не будет пытаться отобрать у нас нашу долю. Был только один человек, который не посмел бы посмотреть Сидни в глаза. Хотя, конечно, Джим смотрел ему в глаза, когда пришел к нему в номер, но не тогда, когда стрелял – стрелял он в затылок. – Она повернулась к Бибу. – Ты рассказал ему о завещании, Джим? Могу поспорить, что нет. Могу поспорить, он так и не узнал об этом. – Она снова повернулась к Вулфу. – Тянет ли это на чистую правду?

– Тянет на злонамеренную клевету, – пискнул Биб.

Вулф обратился к представителю закона:

– Мистер Кремер, я предпочел бы переадресовать вам вопрос о правдивости слов миссис Хорн. По-моему, это мистер Биб пытался исказить картину, а не она.

Позднее, в зале суда, старшина жюри присяжных объявил, что решение вынесено единогласно. Справедливость – прекрасная вещь, но не всегда она бывает полной, и тот вечер тому подтверждение. Когда Кремер и Стеббинс увели Биба и все ушли, Кэролайн Карноу решила, что по такому случаю следует вернуть поцелуй, который достался ей в этом помещении двенадцать часов назад. Но прошла мимо меня, обогнула стол Вулфа, обняла его за шею и расцеловала в обе щеки.

– Ошиблись адресом, – сказал я с обидой.

Последний свидетель

Перевод М. Гресько

Глава 1

Мне и раньше приходилось сталкиваться с помощником окружного прокурора Ирвином Мандельбаумом, но я никогда не видел его в зале суда. В то утро, наблюдая, как он трудится, стараясь убедить присяжных взвалить вину за убийство Мэри Уиллис на Леонарда Эша, я подумал, что он весьма неплох и мог бы выглядеть даже лучше, если бы чуть-чуть принял спиртного. В его внешности не было ничего примечательного: толстоватый и низковатый, с огромной лысиной и оттопыренными ушами, он не производил особого впечатления. Но зато был деловит и самоуверен. К тому же он изредка прибегал к такому трюку: время от времени на секунду замолкал и смотрел на присяжных умоляющими глазами, как будто ждал, что кто-нибудь из них подскажет ему следующую фразу. При этом он неизменно поворачивался спиной к судье и защитнику, так что тем не было видно его физиономии. Но я-то со своего места в зале видел его прекрасно.

Суд шел уже третий день.

Мандельбаум вызвал своего пятого свидетеля, смертельно перепуганного, тщедушного человечка с длинным носом. Его звали Клайд Бэгби. Свидетель пробормотал слова присяги, уселся на свидетельское место и уставился бегающими карими глазками на Мандельбаума, как будто видел в нем свою последнюю надежду.

Мандельбаум спрашивал доброжелательно, стараясь подбодрить свидетеля:

– Род ваших занятий, мистер Бэгби?

Свидетель сглотнул:

– Я президент фирмы «Отвечает Бэгби, Об.».

– Под «Об.» вы подразумеваете «Объединенная»?

– Да, сэр.

– Вы владелец фирмы?

– Мне принадлежит половина акций, вторая половина у моей супруги.

– Как давно вы занимаетесь этим делом?

– Тридцать пять лет, даже тридцать пять с половиной.

– Что это за бизнес? Пожалуйста, расскажите об этом присяжным.