Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек

— Я скверно себя почувствовал, но уже все прошло, — заявляю я громогласно. — Сейчас вернется Пумс в роли пса-спасителя с горы Святого Бернарда и спасет меня окончательно.

— В роли кого? — спрашивает Гильдегарда.

— В роли пса-бернардинца с фляжкой водки на ошейнике, — разъясняю я. — Глоток спасительного напитка пригодится и вам.

— Вы правы, я просто потрясена происходившим. До этого мне еще никогда не приходилось бить кого-нибудь молотком, и это произвело на меня большое впечатление;

— Когда-нибудь все проходится делать впервые, — заявляю я философски. — Нужно признать, что у вас есть сила удара. Сразу видно пианистку.

— Да, руки у меня сильные. Я очень рада, что могла помочь вам выбраться из этого затруднительного положения.

— Но ведь вы пришли ко мне не для этого? Как это собственно произошло? Какие боги прислали вас в самую необходимую минуту?

— У меня есть к вам дело. Я хотела бы обратиться к вам как к адвокату и просить вас о помощи.

— Я ваш должник до конца жизни, — торжественно заявляю я. — Вы хотите кого-нибудь преследовать по суду?

— Нет, речь идет скорее о защите, — произносит Гильдегарда и умолкает.

— О защите? Кого? В чем его обвиняют? Что ему грозит?

— Самое страшное, — говорит Гильдегарда и начинает шмыгать носом. — До сих пор я скрывала его в своей квартире, но он все время выскальзывает оттуда. Если его кто-нибудь встретит, ему конец! Люди таких вещей не прощают.

— Не прощают чего? — спрашиваю я, ничего не понимая.

— Безобразного внешнего вида, — говорит Гильдегарда и вытирает грязным платочком первые прорезавшиеся слезы. — Он действительно выглядит ужасно. Но разве он должен погибнуть из-за этого? Для меня он самый прекрасный.

— Это, этот… ваш друг? — спрашиваю я неуверенно. — В чем заключается его уродство? О чем вообще идет речь?

— Он облысел, — с трудом выдавливает из себя Гильдегарда, закрывает глаза платочком и застывает в неподвижности в знак того, что она уже все сказала и теперь ожидает моего приговора.

— Сейчас, сейчас. Как это: облысел?

— Он болел и облысел. Сейчас ой совершенно лысый.

— Ну хорошо, облысел, — продолжаю я. — Но что здесь плохого? Со многими это случается даже и без болезни. Почему это должно быть таким несчастьем? И в чем тут опасность?

— Если бы вы его увидели, вы бы все поняли, — говорит Гильдегарда. — О, я знаю, вы бы его не обидели, вы человек благородный, поэтому я и обращаюсь к вам. Ну, а если его увидит кто-нибудь из соседей или привратник, или какой-нибудь прохожий… он ведь убегает и на улицу, бродит там вечерами. Я никак не могу убедить его, чтобы он сидел дома.

— А сейчас… он в вашей квартире? — спрашиваю я, не зная уже, что и думать об этом странном деле и как вести дальше эту полубезумную беседу.

— Его нет! — восклицает Гильдегарда в отчаяньи. — Я не знаю, где он находится, жив ли еще, ничего не знаю!

— Когда он исчез? — спрашиваю я.

— Я не заметила. Он всегда выскальзывает, как тень. Если бы я увидела, что он выходит, я бы удержала его.

— А что, вы не могли запереть двери на ключ?

— Это не поможет, — произносит Гильдегарда с горькой улыбкой. — Он проскользнет в самое крохотное отверстие. Пару дней назад выбрался через форточку.

— Через форточку? Да что он, акробат?

— Да, он очень ловкий, — признает Гильдегарда с ноткой гордости в голосе. — Я вас умоляю, — она складывает ладони в мольбе, — станьте его защитником, чтобы мне не приходилось дрожать за него, не могу же я вечно скрывать его от всех. Объясните людям, что он совершенно безвредный, добрый, ласковый…

— Сделаю все, что смогу, — обещаю я, — но я должен сначала с ним познакомиться.

— Конечно, конечно, я приведу его к вам сразу же, как только он вернется.

— А вы уверены, что он возвратится?

— Если он еще жив, вернется обязательно. Он всегда возвращается. Да он и не уходит далеко.

— Он ушел сегодня утром?

— Нет, еще вчера перед ужином. Я приготовила овсянку, но его уже не было. Почти всю ночь я просидела на лестнице, высматривая его, но так и не дождалась. Сегодня с утра на ногах, обошла все закоулки, искала его в погребе, на крыше…

Гильдегарда замолкает, потому что я в эту секунду вскакиваю с кресла и начинаю совершать вокруг письменного стола нечто, напоминающее победный танец индейцев. После чего хватаю обеими руками косматую голову Гильдегарды и запечатлеваю поцелуй на ее лбу. Гильдегарда так поражена, что даже не протестует. Смотрит на меня с испугом и надеждой одновременно. Немного успокаиваюсь и спрашиваю:

— Вы хотели бы увидеть его, не так ли?

— Вы поможете мне найти его? Какой вы милый! Я знала, к кому обратиться! — восклицает она обрадованно.

— О, вы действительно знали! Фирма не подводит никогда! Мы находим любую пропажу в течение пяти минут. Без долгих поисков. Без лишних затрат. Без промедления. Немедленно!

Приближаюсь к сейфу, открываю дверцу. Из глубины стальной коробки огромным прыжком прямо на колени Гильдегарды вылетает фиолетовое чудовище.