Три цвета белой собаки

Алик вылетел из кабинета, шваркнув дверью. Завибрировал телефон, и я обрадовался Нью-Йорку: этот звонок словно поставил точку в тягомотных разговорах с Аликом и бухгалтершей. Мой приятель-дипломат энергично предлагал очередной бизнес: там купить цемент, а туда продать, а там еще что-то… Я слушал приятеля, вертел в руках чашку, стараясь рассмотреть рисунок кофейной гущи. Было похоже на голову животного: нос, уши. Волк, подумал я и со вздохом попросил приятеля прислать прайсы. Сколько у меня ни было попыток сделать бизнес с дипломатами, ни разу не получилось.

Дверь резко отворилась.

— Думаешь, ты тут самый главный? — Алика трясло, он сел в свое кресло и демонстративно положил ноги на стол. — Мне Леша разрешал! Ничего я везти в Киев не собираюсь!

Я повертел чашку. Гуща собралась в жирный крест. Я подошел к Алику и ткнул ему под нос чашку:

— Видишь крест? Привезешь как миленький! Алексея в заступники не выдвигай, ты что, делился с ним?

— Почему делился, ни с кем я не делился, — забормотал Алик, отшатнувшись от чашки. И злобно оскалился: — Смотри, как бы с твоего рыльца пух не сбили!

— Заткнись, твою мать! — Стало противно, что мы все-таки скатились в стилистику бандитских 90-х. Что ни модные сегодня тренинги по тимбилдингу и по корпоративной коммуникации, ни приличная зарплата, бонусы, дорогие машины, роскошные дома, гламурные тусовки и прочие блага жизни топ-менеджеров не отменяют этой первобытной, этой животной одержимости: урвать кусок, добить слабого, упасть на спину перед сильным, мечтая при случае вонзить зубы ему в глотку.

Вышел на улицу, и знойный воздух показался свежим ветерком. Сел в машину.

— Саша, поехали в «Репортер»! — Я любил этот ресторан, а особенно кофейню при нем.

Перед глазами стояло красное лицо Алика с совершенно звериными глазами. Надо будет поговорить с Алексеем, чтобы процедура увольнения Алика и возврата им долга прошла более-менее без шума и пыли, щадяще. Не надо загонять его в угол. Этой мудрости — никогда не загонять человека в угол — меня научила одна история.

1994 год. Как только бизнес начал набирать обороты, мы привлекли к себе внимание различных бандитских структур. Мой друг и партнер Алексей (мы и сегодня с ним вместе работаем) еще с советских времен имел большой опыт коммерции — торговал бытовой техникой, видеомагнитофонами, поставлял эти товары из Эмиратов. И в это время он познакомился с Леней — веселым компанейским спортсменом-качком, который после развала Союза уехал в Израиль, поработал вышибалой в ночном клубе, накопил капитал, вернулся в Украину и занялся нелегальной торговлей бытовой техникой.

У Лени была жена Рита — высокая, юморная, с внешностью классической русской красавицы, вот как Василис Прекрасных рисуют. Когда они познакомились, Рита работала учительницей русского языка в школе. Потом работу оставила, родила дочку. Леня с Ритой были прекрасной парой и обожали друг друга.

Леня имел связи во всех бандитских кругах не только Киева, но и всей Украины. В определенный момент он сделал нам предложение: «Ребята, вы уже вылезли на достаточно высокий уровень, и пока жареный петух вас не клюнул в задницу, давайте выберем кого-то, кто будет обеспечивать вам спокойную работу». Крышевать предложил, одним словом.

Мы взвесили его предложение и поняли, что настало время его принять.

Леня привел к нам Жору — экс-офицера Советской армии. Спортсмен, борец, у которого уже была своя небольшая команда, то есть бригада. Нам повезло: как ни странно прозвучит, Жора оказался порядочным человеком. Мы заключили с ним соглашение на словах, платили ему ежемесячно зарплату в несколько тысяч долларов. И успешно много лет сотрудничали.

Накануне моего 40-летия Леня с Ритой приехали ко мне домой и подарили старинную икону святого Николая украинского письма. Я не люблю поздравлений раньше времени, поэтому решили, что икона — просто так подарок. Выпили шампанского, Аня накрыла на стол, мы посидели, приятно поболтали. Через пару дней в ресторане гуляли мой день рождения, а в четыре утра разбудил телефонный звонок. Звонил Жора: «Марк, убили Леню!» — «Как это?!» — «Ты себе не представляешь!» — «Приеду утром — расскажешь».

Я поехал к девяти на работу, примчался Жора: «Завалили Леню и Риту!» Всегда непроницаемый, Жора был взволнован. Ничего не было ясно, было непонятно, как это отразится на его структуре, на нашем сотрудничестве. Почему, что, как? Было лишь известно, что Леня с Ритой ехали из Борисполя. Леня был убит прямо в машине, а Риту нашли неподалеку на обочине бориспольской трассы.

Мы сидели, ломали голову, что теперь делать. У них осталась совсем маленькая дочка, для которой мы выделили материальную помощь. Девочку забрала мама Риты. Жора ее постоянно финансово поддерживал. К сожалению, она выросла законченной наркоманкой, и след ее пропал.