Три цветка Индонезии

Вернулась Александра лишь для того, чтобы с довольным видом сообщить: сегодня в шесть они встречаются с Беленковым в том самом офисе, к которому незадолго до смерти снова и снова приезжал Жильцов. Только после этого она с видом фокусника, выдающего свой лучший трюк, все же удосужилась пояснить, как у нее все получилось.

Он работал с сестрой уже год, чудо ее возвращения стало привычным, оно укрылось в тенях, как и тот кошмар, который она пережила. Но от этой новой привычности прошлое Александры все равно не менялось. Она оставалась гражданкой Австралии – и сотрудницей полиции, находившейся в России на стажировке.

Теперь вот эта стажерка захотела изучить и задокументировать крайне интересное дело о публичном обезглавливании популярной модели. Мало ли, что австралийским копам в практике пригодится! Для этого она сначала напрягла свое начальство, а ее начальство напрягло начальство Яна. Беленкова вежливо попросили о встрече – как одного из свидетелей по тому делу, выступавших в защиту ДиМиро.

На словах это все звучало просто, однако Ян прекрасно видел все скрытые смыслы, затерявшиеся между строк.

– Слушай, что тебе твои боссы должны? – не выдержал он. – Достаточно важное, что ты ими так вертишь…

– Я ими не верчу, не придумывай, я не так уж часто прошу об одолжениях.

– Люди обычно не делают одолжений просто так.

– Это по дружбе, – настаивала Александра. – А если долг и есть, то не передо мной. Перед Эриком. Подозреваю, что он не все говорил мне про свою работу. Но когда он умер, многие его друзья продолжили заботиться обо мне. Я это ценю и стараюсь не злоупотреблять. А эта встреча не так уж важна, Беленков не сопротивлялся.

– Посопротивляешься тут, когда тебе на сувенирный керамический телефон позвонили…

– Это будет светская беседа, – указала Александра. – Мы не сможем давить на Беленкова, а он далеко не дурак, лишнего не ляпнет. Так что давай подготовимся по максимуму. Что мы знаем об этом типе?

Олег Беленков был не так примечателен, как его напарник. Он, в отличие от ДиМиро, в объектив каждой камеры не лез, его вполне устраивала тихая жизнь. Именно он в свое время добыл деньги на строительство мусоросжигательного завода. Часть средств выделили его родители, остальное он обеспечил иностранными инвестициями.

– Вот это уже настораживает, – заметил Ян. – Судя по тому, что я вижу, у него там только азиатский капитал, плюс парочка грантов, но грантами мы можем пренебречь – они невозвратные. А вот из Азии он умудрился привлечь полноценные инвестиции.

– Так что тебя насторожило? Сам факт существования Азии или то, что там деньги есть?

– Все шутки пошутила? А теперь подумай. Мы говорим про мусоросжигательный завод, Александра. Это типично европейская мулька: экология превыше всего и все такое. С точки зрения прибыли, хорошо, если это явление в ноль хотя бы выходит. Серьезной прибыли оттуда ждать знаешь, когда приходится? Никогда. Ее там по определению нет. Азиаты такого не любят.

– Ты прав, – посерьезнела Александра. – И как, много они из защечных мешков наковыряли?

– Прилично.

– Надо будет выяснить, что это за инвесторы такие… Но позже. Официальные сведения нам вряд ли что-то дадут, а копнуть поглубже мы пока не успеем. Давай подойдем к Беленкову со стороны производителя. Что там за родители такие, что могут сыночку завод подарить?

– Треть завода.

– И тем не менее.

Семья Беленковых тоже оказалась примечательной даже на первый взгляд. В советские годы отец семейства Валерий Беленков трудился инженером на закрытом объекте. Чем он там занимался – никому знать и не полагалось, даже всеведущему интернету. Но люди его уровня и в новое время обычно зарабатывали на жизнь наукой, изобретениями, инновациями, и не важно, в какой стране.

Вот только Валерий пошел совершенно иным путем. Он купил унылые останки старого колхоза и за пару лет превратил их в преуспевающую животноводческую ферму. С годами его семья обзавелась еще парой ферм, тем и промышляла. Не так давно Валерий пережил инсульт и отошел от дел, его жена и вовсе не интересовалась бизнесом. Предполагалось, что фермы перейдут под управление двух взрослых сыновей – Филиппа и Олега.

Но Олег, видимо, унаследовал характер отца, он начал прокладывать свою дорогу, связавшись с мусоросжигательным заводом. Фермами занимался теперь один Филипп, старший брат, но он не жаловался и справлялся отлично.

– Короче, все из себя такие фермеры и борцы за экологию, – заключила Александра. – Положительные, хоть ты к ране прикладывай!

– Ты еще не до конца представляешь, насколько. Семейство известно своей благотворительной деятельностью и активной религиозностью.

– Это как?

– Построили какую-то деревенскую церковь, – пояснил Ян. – Регулярно посещают воскресные службы. При этом каждый раз рядом с ними мистическим образом оказывается парочка профессиональных фотографов.

– То есть, все напоказ?