Три цветка Индонезии

Тут уже Михаил не стал уточнять, почему, он и так это выяснил, когда проверял документы, связанные с банком и семьей Колесиных. Как и многие мошенники, годами нарушавшие закон, Борис значительную часть имущества записал на жену. Если бы Лена, еще совсем недавно мягкая и уступчивая, решила резко рвануться, ему было бы очень сложно вернуть свое. Потянулись бы суды, которые авансом поставили бы крест на его политической карьере. Когда до Бориса дошло, что планирует супруга, осталось всего два варианта: успокоить ее, снова приручив, или избавиться от нее навсегда.

Он выбрал второй… или не он? В памяти Михаила снова мелькнул стальной, лишенный даже намека на сомнения взгляд Марины Лауж. Взгляд пираньи, которая уже почуяла кровь и готова порвать намеченную жертву, даже если эта жертва – точно такая же пиранья. Ничего личного, только бизнес.

И то, что она была любовницей Колесина, тут ни при чем… если вообще была, это могут быть домыслы Елены, переданные ее матери. А Марина представляла собой нечто большее, и Михаил даже догадывался, что именно. Ее иностранное гражданство, неожиданный приезд, полный контроль над сферой, в которой дела нечисты, и последовавшая политическая кампания, которую она курировала…

Вероятнее всего, Марина Лауж была чем-то вроде кризисного менеджера, только из преступного мира. Похоже, в последнее время Колесин стал плохо справляться с заданиями, которые давали ему очень серьезные люди. То ли хватку потерял, то ли сосредоточился исключительно на банковском деле, сложно сказать. Если бы он попался, последовала бы цепочка арестов, которая не нужна никому. Поэтому к нему прислали специалиста, готового предотвратить катастрофу.

Марина прибыла в Россию и увидела, что бардак даже грандиозней, чем она представляла. Мало того, что Колесин где-то допустил серьезные ошибки, так еще его жена начала догадываться, что происходит в благотворительных фондах на самом деле. Тогда Марина решила, что ее проще всего убрать. А чтобы полиция не потянула за ниточки, ведущие к опасным преступлениям, началась эта политическая клоунада. Возможно, Колесин даже не хотел победить, хотя депутатская неприкосновенность ему бы не помешала. В любом случае, пока он изображал из себя защитника прав обиженных и обездоленных, любое уголовное дело, возбужденное против него, попытались бы выдать за преследование.