Три времени года в бутылочном стекле

– Ты, наверное, просто не видела раньше рассвета.

– Такого – точно не видела.

«Небо цвета мяса, мясо вкуса неба», – вертелось в Алисиной голове надорванным голосом Вадима, и все, что происходило сейчас, действительно было вкуса неба, но вслух она сказала:

– Твоя земля в неоновом рассвете!

– Наша земля, – поправил Капуста.

Вадим неподвижно стоял у воды. На свету его фигура казалась нарисованной черной тушью. Лежащий на пледе Павел то ли тихонько постанывал во сне, то ли что-то напевал, Алисе даже показалось, что она распознала мелодию «Radiohead», и ей снова вспомнился неумело поющий отец, и смеющаяся мама, и свое детство тысячи рассветов тому назад.

– Я тоже вонт перфект бади, и вонт перфект соул, – сказала она Капусте, – все вокруг такое факинг спешел!

– Ты тоже факинг спешел, – рассмеялся он, – правда.

Алиса подумала, что, наверное, эти слова должна была сказать ей мама, и сказать еще давным-давно. Любая мама любому ребенку. Но как хорошо, что их хоть кто-то сказал! И она широко улыбнулась, глядя ему в глаза, словно ночь кончалась не только вокруг, но и внутри самой Алисы, и начиналось утро.

– Ну хватит уже, достали, – осадил их нежности подошедший Вадим, но осадил беззлобно, по-свойски, – вы смотрите, что вокруг происходит!

– Что? – не поняла Алиса. Вадиму не хватило слов выразить свои эмоции и он просто поднял брови, покрутил головой и развел руки в стороны. Видимо, так он был восхищен рассветом.

«Небо цвета мяса, мясо вкуса неба». «Твоя земля в неоновом рассвете».

– Думаю, надо включить подходящий саундтрек, – сказал он, наклоняясь к спящему Павлу и доставая из его куртки телефон. – «Гражданская оборона» – «Долгая счастливая жизнь».

Алиса сделала недовольное лицо, а Капуста, как всегда, запротестовал:

– А я бы включил «Ни шагу назад».

– Вот когда ты будешь всем заправлять, тогда и включишь, – отрезал Вадим и нажал на «Play». Заиграл проигрыш, и он снова вприпрыжку побежал к морю, подняв руки к небу и горланя вместе с Летовым:

Потрясениям и праздникам нет…

– Только одно условие, – неожиданно для самой себя сказала она Капусте, – не зови меня больше Лисой, ладно? Мне никогда не нравилось это сокращение, оно как не про меня.

– Хорошо, – ответил Капуста, целуя ее в волосы, пропахшие дымом, – ты правда поедешь со мной? Не передумаешь?

Алиса автоматически дотронулась до шрама на тыльной стороне ладони. Со временем он станет меньше, но не исчезнет совсем. И хорошо. Пусть остается. Плохое – это тоже часть жизни.

Безрыбье в золотой полынье,

Вездесущность мышиной возни,Злые сумерки бессмертного дня —

– Не передумаю, – твердо сказала она, и от впервые взявшейся в ней уверенности ей самой стало легче. Наступило утро.

Долгая счастливая жизнь,Такая долгая счастливая жизнь,Отныне – долгая счастливая жизнь,Каждому из нас…

Стало совсем светло, словно не было ночи. Павел безмятежно продолжал спать, неразбуженный ни солнцем, ни музыкой, Павел, как всегда, был потрясающе адаптивен. Эля развернулась к морю и закрыла глаза, подставляя лицо солнцу и просыпающемуся дню. И несмотря на ее усталый вид, Алисе показалось, что утро наступает и для нее тоже.

– Марианские впадины глаз! Марсианские хроники нас, нас, нас! – горланил Вадим, прыгая на подступающие волны, словно пытаясь их раздавить. Памятная отцовская тельняшка на нем уже промокла насквозь.

– Только давай этого придурка возьмем с собой, – сказал Капуста, глядя на брата, – один он пропадет.

Вадим раскинул руки в стороны и прыгнул на очередную волну.

– Ладно, – нехотя согласилась Алиса, – только, чур, тогда без Павла, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулся Капуста, – Павел остается.

Долгая счастливая жизнь…