Три заповеди Люцифера

Выработанное годами чутьё не подвело ветерана: Калмыков привёз плохие вести. Просматривая листы ксерокопированного текста, Василий Васильевич всё больше и больше хмурился.

– Это Киквидзе! – наконец сделал он вывод. – Узнаю его руку. Нет, ну надо же какой сволочью оказался! А виной всему гордыня, неудовлетворённое честолюбие. Он и раньше любил намекнуть, что его, дескать, не оценили по достоинству.

– Вы его хорошо знали?

– Даже очень хорошо. Благодаря мне он вошёл в «Ближний круг», я же его и в «казначеи» рекомендовал. Теперь не удивлюсь, если вдруг откроется факт, что он подворовывал. Кстати, у тебя эти материалы откуда?

– Внук из редакции принёс, какая-то сумасшедшая старуха принесла ксерокопии и настаивала на их опубликовании.

– Это плохо! Нельзя допустить, чтобы о существовании нашей организации стало известно всей стране – это равносильно провалу! Найти эту старуху возможно?

– Да без проблем! Она через пару дней опять в редакцию заглянет.

– Тогда сделаем таким образом: передай внуку, что некая ветеранская организация заказывает цикл статей под общим названием «Этих дней не смолкнет слава». Пусть ветераны партии записывают воспоминания на диктофон и приносят в редакцию, где после соответствующей обработки они будут публиковаться. Цена вопроса меня не интересует, заплатим сколько надо, даже со стопроцентной предоплатой. Этим самым мы проверим, как велика утечка информации, и вычислим фигурантов, которым что-то известно о «Ближнем круге».

– Сделаем! Я думаю, с этим проблем не будет.

– Кроме этого, старуху пригласи для доверительной беседы, но не в редакцию, а куда-нибудь на квартиру. Есть у тебя укромное местечко?

– Найдётся.

– Выясни, откуда у неё материалы, ну и кто ещё с ними знаком. Надо торопиться! Сам знаешь – информация расходится, как круги на воде, и чем быстрее мы установим круг посвящённых, тем меньше придётся купировать!

– Чего делать?

– Не прикидывайся! Ты меня хорошо понял. Ситуация такая, что без крови теперь не обойтись, или ты на старости лет замараться боишься?

– Да мне беречься вроде как поздно, – усмехнулся Калмыков.

– Вот именно! – подтвердил Мостовой, припомнив, что карьеру Климент Михайлович начинал на Лубянке, где проявил явную склонность к оперативной деятельности, и был на хорошем счету у руководства НКВД, пока его не перебросили на партийную работу.