Три заповеди Люцифера

– Он не душевнобольной, – с трудом промолвил я, так как во рту у меня пересохло. – Чтобы быть душевнобольным, надо иметь душу или хотя бы душонку.

– Возможно, ты и прав, как бы ненаучно это ни звучало. Однако душа – вещь нематериальная, её пинцетом не ухватишь и швы на душевные раны не наложишь! – произнёс со вздохом Сокольских и опять закурил.

Мне почему-то стало страшно. Я с трудом поднялся из-за стола, и, покачиваясь, сделал шаг к выходу.

– Ты куда? – удивился Сокольских.

– Плохо мне! Прости, брат, видимо я водочки перебрал. Мутит меня! Пойду я, однако.

– А как же баранина?

– Извини, но это блюдо тебе придётся вкушать без меня, – с трудом вымолвил я и бросил на стол мятую купюру. – Трёх рублей, надеюсь, хватит?

Кожемяка ничего не ответил и только огорчённо махнул в мою сторону рукой. Было видно, что он расстроен.

Как я вернулся на корабль, не помню. Только весь следующий день меня не оставляло ощущение, что я невольно прикоснулся к тайне, которую узнал раньше положенного срока. Было в этом что-то двойственное и нехорошее, словно меня обманули, а я, распознав обман должен, как и прежде, продолжать улыбаться и пожимать мошенникам руки. Однако я недолго мучился сомнениями: Тёмный Господин снова напомнил мне о себе, и я явственно ощутил во рту металлический привкус.

Глава 3

20 часов 25 мин. 29 октября 20** года.

г. Москва, Сиреневый бульвар – 25, кв.-18

Квартира оказалась вполне приличной: с чистыми обоями, небольшой кухонькой с минимальным набором разнокалиберных тарелок, дюжиной алюминиевых ложек и вилок с погнутыми зубцами, старенькой, но исправной четырёхконфорочной газовой плитой и новенькой мойкой из нержавеющей стали.

– Нравится? – спросила женщина-риэлтор, когда Клавдия, не спеша, обошла помещения. В ответ девушка утвердительно мотнула головой и поставила клетчатую сумку на пол возле дивана.

– Ну, если нравиться, то давайте рассчитаемся, – предложила риэлтор. – Я беру деньги за месяц вперёд, у меня такое правило.

– Я сейчас, – пробормотала Клавка и скрылась в ванной. Там она достала из-за пазухи пачку пятитысячных купюр и отсчитала пять банкнот. Выйдя из ванны, молча вручила деньги риэлтору.

– Забыла предупредить, – пересчитывая деньги, торопливо произнесла хозяйка. – Постельного белья нет! Так что покупай, девонька, простыни себе сама. Завтра привезу холодильник, – добавила она. – А видеться мы с тобой будем в конце месяца, когда я вечером буду за оплатой приезжать. Если что-то случиться срочное, позвонишь по этому телефону, вот номер, – и женщина протянула самодельную визитную карточку, отпечатанную на принтере.

– Спросишь Алевтину Круглову – это я. Ну, да там всё написано!

После отъезда риэлтора Клавдия закрылась на все замки, потом упала на диван, укрылась вместо одеяла своим пальтецом, и впервые за последние два дня заснула спокойно, без слёз, без обид, и, самое главное, без страха. Сон был глубоким, без сновидений, и девушка проспала до самого обеда.

Её разбудила трель дверного звонка.

– Спишь? – удивилась хозяйка квартиры. – А я, как видишь, выполняю обещание – холодильник привезла.

Двое грузчиков втащили холодильник на кухню.

– Мой собственный! – хлопнула ладонью по крышке старенького агрегата Круглова. – Я на те деньги, что ты мне вчера заплатила, себе новый купила, а старенький тебе отдаю. Владей!

– Спасибо, – пробормотала не до конца проснувшаяся Клавка и открыла дверцу. Холодильник был пуст и чисто вымыт. – Спасибо, – ещё раз поблагодарила девушка и воткнула вилку в розетку.