Три заповеди Люцифера

— Даже не знаю, с чего начать! — с надрывом произнёс незнакомец, и Роза Абрамовна женским чутьём мгновенно уловила, что красавец-мужчина переживает любовную драму.

«Боже, как романтично! — подумала она, и вновь ощутила себя зажатой в очереди школьницей».

— А Вы начните с начала, — с придыханием произнесла Майская Роза. — Я никуда не тороплюсь и готова выслушать историю вашей жизни.

— Я насчёт Зинаиды, — грустно произнёс мужчина и глаза его подёрнулись печалью.

— Если Вы из милиции, то я всё рассказала вашим коллегам, — жёлчно произнесла Сколопендра, на мгновенье прорвавшись сквозь девичье обаяние Майской Розы.

— Я не из милиции, — горестно вздохнул незнакомец. — Если хотите знать, я Зинаиде был…

Дальше незнакомец почему-то замялся, не решаясь открыть чужому человеку тайну своей душевной драмы.

— Я для неё был… — вновь промямлил красавчик. И тут Розу Абрамовну осенило.

— Молчите! — вскрикнула она, поражённая догадкой. — Ни слова больше! Входите! — и с этими словами Штерн отступила в глубь прихожей.

— Я, собственно говоря… — вновь замялся мужчина, когда они с хозяйкой присели за круглый стоящий в центре комнаты стол, но Роза Абрамовна великодушно махнув рукой, решительно перебила гостя.

— Можете ничего не объяснять, я всё поняла. Положение брошенного мужа — незавидное положение. Эти вертихвостка Вас бросила! Так?

— Так! — выдохнул незнакомец и на его выпуклый лоб упал непокорный локон. — От Вас ничего не утаишь, поэтому я буду откровенен — я до сих пор люблю эту ветреную женщину и мне небезразлично, как она провела последние дни жизни.

Намётанным оком Штерн вычислила под гражданским костюмом незнакомца офицерскую выправку, что ещё больше разожгло в её душе к нему интерес. А когда она заметила у визитёра шрам на правом виске, то даже прищёлкнула языком.

— Ах, какой мужчина! Этот свои погоны зарабатывал не на штабном паркете!

Воспалённое сознание женщины мгновенно нарисовало ей моральный облик гостя: настоящий боевой офицер — честен, прямолинеен, презирает опасность, но, к сожалению, однолюб.

«Это качество так редко встречается среди военных. — решила Штерн и подавила рвавшийся из груди вздох. — Ах, Зинка, Зинка! И куда твои бесстыжие глаза смотрели? Чего тебе было надо? Одно слово — сучка!»

Роза Абрамовна решила не кокетничать с душкой военным, а примерить на себя облик немногословной, но проницательной, и, чего греха таить, опытной в любовных перипетиях женщины.

— Зовите меня Розой, — и женщина, выпростав из халата руку, решительно протянула её незнакомцу.

— Просто Роза? Без отчества? — улыбнулся красавчик.

— К чёрту условности! Мы с вами не на светском рауте, — вздёрнула подбородок Штерн и лихо выщелкнула из пачки сигарету. — Курите!

— Благодарю, — склонил голову гость. — В таком случае и Вы зовите меня по-свойски, Кантемиром.

— Хм, имя редкое. Будут ещё сюрпризы?

— Возможно.

— А в каком Вы, Кантемир, звании? Не удивляйтесь, Вас просчитать несложно.

— Не могу не удивляться Вашей проницательности, Роза, а что касается звания, то оно соответствует специальному званию нашего Премьера. Документы показать?

— Обойдёмся без формальностей. Итак, Кантемир, Вас интересуют последние дни Зинаиды? К сожалению, утешить Вас мне нечем.

Дальше последовал тридцатиминутный монолог, после которого Кантемир должен был раз и навсегда поверить в то, что его бывшая возлюбленная — ветреная и морально распущенная особа, не достойная его переживаний.

— Не рвите себе сердце, — проникновенно произнесла Штерн, и как бы невзначай положила свою ладонь поверх руки мужчины. — Эта женщина была не способна оценить Вас по достоинству. За день до смерти я видела из окна, как она привела к себе малолетку!

— Кого? — удивился Кантемир.

— Возможно, это был и не малолетний мальчик, но юноша был явно моложе её лет на семь. Смазливый такой парнишка с томным взглядом и копной вьющихся волос. Такие нравятся зрелым женщинам, но, к сожалению, большинство из них альфонсы.

— Роза! — выдохнул гость. — Умоляю Вас, опишите этого юношу как можно подробней! Возможно, это тот самый негодяй, из-за которого моя семейная жизнь потерпела фиаско.

Память на мужчин у Розы Абрамовны была замечательной, поэтому она не только подробно описала облик Зинкиного ухажёра, но и то, во что он был одет.

— Это он? — не веря своей удаче, спросил Кантемир и развернул перед Штерн ксерокопию портрета, написанного Манечкой Поливановой.

— Клянусь собственным здоровьем — одно лицо! Во всяком случае, сильно похож.

— Роза, а Вы об этом кому-нибудь ещё, кроме меня и следователя, говорили?

— Следователю я об этом не говорила. В тот день была такая суета! В общем, об этом знаете только Вы и я!

— Умоляю Вас, не говорите об этом никому!

— К чему такая секретность, милейший?

— Боюсь, что если он узнает о том, что я его ищу, то забьётся в какую-нибудь потайную нору, где я его не достану!

— Бросьте, молодой человек! Всё это пустое. Никакая женщина не стоит того, чтобы ради неё жертвовали карьерой. В этом мире найдётся много женщин, желающих Вас осчастливить. Вы ещё найдёте свою единственную и ненаглядную!