Три заповеди Люцифера

— Профессионально — свернули шейные позвонки. Это практически мгновенная и безболезненная смерть.

— Скажите, подполковник, Вы верите в совпадения?

— Кажется, мы перешли на «ты» ещё вчера.

— Да, да, я помню! Так, как насчёт странных совпадений?

— Как любит повторять мой начальник, совпадений не бывает, есть непросчитанные ситуационные комбинации!

— Значит, я была права!

— В чём, если не секрет?

— Да какой там секрет! Я подозревала, что директор Бритвин причастен к аварии на заводе.

— И на чём же основывались твои подозрения?

— Понимаешь, прямых улик против него нет, но он как-то вовремя успел выехать за границу. Это больше напоминало бегство, чем туристический вояж.

— Этому могло быть вполне правдоподобное объяснение. Допустим, чиновник испугался, что в этой истории его сделают «козлом отпущения» и упрячут за решётку лет этак на десять.

— Возможно, но как объяснить тот факт, что примерно за три недели до печально известных событий в Лондон перебралась вся его семья?

— Ты хочешь сказать, что Бритвин знал о предстоящей аварии, и заранее готовил пути к отступлению?

— Это сказал ты, а не я, но в принципе я с тобой согласна.

— Однако прямых доказательств вины Бритвина нет. Если он и виновен, то косвенно, как руководитель, который неправильно организовал контроль за работой опасного производственного объекта — плавильного цеха. Умысла нет, есть преступная халатность. Это, кстати, подтвердили эксперты.

— Жаль. Я, честно говоря, рассчитывала по крайней мере на заговор конкурентов или что-то в этом роде. Налей мне ещё водочки.

— Не налью. Со спиртным пора завязывать — женский алкоголизм неизлечим.

— Представь себе, я что-то подобное слышала, но никак не могла подумать, что меня, порядочную девушку, ты причислишь к группе риска, — возмущённо фыркнула Дорошенко. — Можешь убирать со стола своё финское пойло, меня оно больше не интересует!

— Порядочная девушка не станет хаять предложенное ей угощение, даже если оно ей не понравилось, хотя бы для того, чтобы соблюсти правила приличия, да и кричать на хозяина дома тоже не рекомендуется.

— Извини! Я что-то сегодня сама себя не узнаю.

— Это оттого, что ты сейчас нервничаешь.

— Это я-то? С чего бы мне нервничать?

— Сейчас ты находишься в гостях у холостого мужчины. В квартире, кроме нас с тобой, никого нет. Подсознательно ты опасаешься любых поползновений с моей стороны …

— В сторону интима! — решительно перебила его гостья. — Не опасаюсь! Ты ведь ясно дал мне понять, что, кроме как на тарелку солянки, мне больше рассчитывать не на что.

Она ещё что-то пыталась сказать в своё оправдание, в чём-то ещё обвинить радушного хозяина, но Кантемир не вслушивался в обертоны её обиженного голоса и все высказанные ею сгоряча обвинения пропустил мимо ушей.

— Тебе надо поспать, — сказал он спокойным голосом, укладывая гостью на кушетку.

— Я так и знала, что всё закончиться постелью! — продолжала бормотать Василиса, заметно утратив напор. — Задумал овладеть мной, когда я усну?

— Даже не надейся, — парировал Кантемир, заботливо укрывая её пледом.

— Почему? — откровенно зевая, поинтересовалась потенциальная жертва сексуального насилия. — Я тебе не нравлюсь?

— Нравишься! Даже очень! Давай засыпай, а нашу дискуссию о взаимоотношениях половозрелых особей мы продолжим после твоего пробуждения.

— А не обманешь? Вы, мужчины, любите насмехаться над неопытными девушками.

— Не обману!

— Тогда поклянись страшной клятвой.

— Чтоб мне остаток своих дней провести безвылазно за МКАДом! Подойдёт?

— Угу. Очень страшно!

Она хотела сказать что-то ещё о чистой и непорочной любви, о которой грезят все благовоспитанные девушки, но дремота мягкой лапой осторожно коснулась её длинных ресниц, отяжелевшие веки сомкнулись, и Василиса погрузилась в глубокий здоровый сон.

Проснулась она, когда за окном было совсем темно. Каледина в комнате не было, отчего на душе Василисы стало совсем тоскливо.

«Чего это я, как дешёвка вокзальная, третью ночь по чужим постелям кочую?» — с горечью подумала девушка и непрошенные слёзы сами собой навернулись у неё на глазах.

В этот момент ей очень захотелось очутиться дома, в своей небольшой, но уютной и милой сердцу девичьей комнате.

«Хорошо бы сейчас забраться в большое кожаное кресло с ногами, включить лампу с зелёным абажуром, и, забыв обо всех проблемах и неприятностях, с головой окунуться в перипетии какого-нибудь любовного романа, — подумала Дорошенко. — Всё равно какого, лишь бы главный герой был мужественным и благородным, а влюблённая в него девушка — умницей и красавицей, способной на самопожертвование во имя большой любви. А потом сесть на кухне, и под незлобивое ворчанье матери пить горячий чай с вишнёвым вареньем и думать о разных несерьёзных мелочах».

— Проснулась?

В светлом дверном проёме стоял хозяин квартиры, и с присущей ему вежливостью намекал на романтический ужин.

— Отвезите меня домой, — попросилась Василиса.

— Мы опять стали на «вы»? — пошутил Кантемир, но девушка шутку проигнорировала.

— Очень Вас прошу, отвезите меня домой! Я больше ничего не хочу, только отвезите.