Три желания Мэйв

Полидора не смогла забрать меня из школы домой. По всей видимости, у нее была репетиция хора. Никогда не думала, что Полли считает себя музыкально одаренной, но позже я выяснила: констебль Хоупвуд – знаменитый местный баритон. В чем тут дело, догадаться легко.

Домой меня забрал отец – в тот же вечер, по окончании работы. Мисс Саламанка послала родителям телеграмму, а мама, скорее всего, попросила тетушку Веру позвонить в банк.

Мы отправились на Сент-Панкрас и сели в поезд.

– Скажи, Мэйв, – спросил отец, когда кондуктор пробил наши билеты, – как ты нашла джинна?

Я оглядела вагон, но не увидела ни рыжеусого господина, ни другого человека, который обратил бы на нас хоть малейшее внимание, и все рассказала. В особенности отца заинтересовали видения, что Мермер показал мне в «Лавке чудес», – лигу крикета и путешествия по всему свету. Я поделилась мечтами и приготовилась выслушать нотации о том, что респектабельной юной леди не подобает к такому стремиться. Однако их не последовало.

– Лига крикета для девочек, – повторил папа, – лига крикета…

Когда мы вернулись, маменька набросилась на меня прямо в передней. Она готова была растерзать свою дочь за то, что ее исключили из школы. Отец помог мне снять пальто и дождался, пока мама сделает передышку, чтобы снова набрать воздуха.

Когда ему удалось вставить слово, он сказал лишь одно:

– Мэйв без этой школы будет лучше.

И на том все было кончено.

Но, похоже, лучше мне не стало.

Дни тянулись, приковывая меня к земле, будто свинцовые гири на ногах. Я скучала по Алисе. Скучала по Томми, по суматохе и кутерьме, мне не хватало даже острых ощущений, которые я испытывала, вляпываясь в неприятности. Пришлось заключить, что я – поистине безнадежный случай. Если не стану известным игроком в крикет, наверное, закончу как преступница.

Эти и другие столь же веселые мысли – вот и все, чем я занимала свободное время. Ну и дочитывала «Николаса Никльби» (в письме Алиса обещала прислать мне свой экземпляр «Оливера Твиста»).

Приготовления к свадьбе Эвангелины достигли апогея, так что мама, счастливая невеста и Дебора не могли составить мне компанию. Впрочем, подобного и прежде не случалось. Полидора, благослови ее Господь, как всегда была мила, однако мысли ее бродили далеко. Вероятно, витали где-то поблизости от полицейского участка Лутона. Я радовалась за нее. Но скучные дни тянулись один за другим, не хотелось даже выходить из дома – январь выдался холодным и сырым.

Мне казалось, если я бесшумно обращусь в пыль, никто и не заметит.

Пока однажды в субботу…

Повинуясь приказу матери, я сидела в гостиной, с наслаждением зарывшись носом в «Оливера Твиста». Послышался звон колокольчика и шаги Дженкинс, которая отправилась открыть дверь. Вскоре она возникла на пороге комнаты.

– Мадам, сэр, к вам мистер и миссис Бромли с внучкой, мисс Алисой.

Экономка поклонилась и пошла провожать гостей в комнату. Мать и отец мигом расселись по местам, разглаживая одежду. Мама спрятала очки для чтения, а Дебора сунула под диванную подушку журнал мод.

Сначала зашла Алиса, и я стиснула ее в объятиях, лишь потом вспомнив, что должна представить подругу всем. Родители сердечно поприветствовали семейство Бромли, и вскоре мы расселись пить чай с печеньем и сыром.

– Мы так внезапно к вам нагрянули, а вы оказали нам столь теплый прием, – начала элегантная и хрупкая миссис Бромли.

Папа принялся возражать, мол, для нас это честь. После затянувшегося соревнования в вежливости мистеру и миссис Бромли наконец удалось изложить цель визита.

– Нам всегда нравилась школа мисс Саламанки, – сказала миссис Бромли.

– Поскольку наша дочь провела там несколько счастливых лет, прежде чем вышла замуж, – добавил мистер Бромли.

– Это было еще в те времена, когда школой управляла тетя нынешней мисс Саламанки, – пояснила миссис Бромли. – И вот, когда наш сын и его жена скончались, оставив Алису на наше попечение…

– …разумеется, мы решили отправить нашу драгоценную девочку только в эту прекрасную старую школу. Ни о какой другой мы даже не думали, – подхватил мистер Бромли, с улыбкой глядя на Алису.

– Алиса – дочь нашего сына, – сказала миссис Бромли. – Он и его милая жена умерли от инфлюэнцы[14], когда внучка была совсем крохой.

– Мне так жаль, – пробормотала моя мать.

– Как ужасно, – добавил отец.

– Спасибо, – кивнула миссис Бромли и продолжила: – Я лишь хочу объяснить, что наша дочь, тетя Алисы, – жива и здорова, а родители внучки умерли. Поэтому мы стали ее опекунами.

– Понимаю, – сказал отец.

– Предельно ясно, – согласилась мать.

Старшие Бромли переглянулись, а потом кивнули друг другу.

– Но мы пришли к выводу… – начала миссис Бромли.

– …что не стоит ломать жизнь молодежи, слепо следуя традициям, – подхватил мистер Бромли.

– Поэтому, – закончила миссис Бромли, – мы решили для блага Алисы забрать ее из школы. Внучка не была там счастлива.

– Верно, – кивнул мистер Бромли. – Разумеется, если не считать того, что она подружилась с вашей очаровательной Мэйв.

– Нашей очаровательной Мэйв, – повторила мать, словно медленно пробуждаясь от чудно`го сна.