Три женщины

Яков поначалу растерялся. Год не виделся и не разговаривал с дочерью. Сильно он осерчал на нее, обиду затаил. Но в душе все равно оправдывал.

– Ничего, жилистая, вытянет. Главное, решение сама приняла и не жалуется, не бежит обратно к матери плакаться.

Время от времени спрашивал за ужином у Настены:

– Как эта-то?

Настена сразу же понимала, о ком речь.

– Я почем тебе знаю, – для виду отвечала по первости она.

– Цыц, тебе говорю. Еще ваньку тут валять мне будешь. Говори, чего знаешь.

Настене становилось обидно. И она скучала по дочери, и повидаться охота было, и сердце болело. Но поперек мужа пойти она не могла. Решение принято, и оно для всей семьи. Жена должна мужа поддерживать во всем. И раз он решил так – закон.

С Тайкой общалась только Фекла. Она уже жила отдельно и прямого отношения к семье не имела.

– А мне что, – говорила боевая сестра, – вы ее вычеркнули, вы с ней и не общайтесь. А мне она сеструха. Негоже родни сторониться, сами учили.

Аксинья и Устинья со своими мужьями жили далеко. А Серафима (они с Тайкой были погодками) также ослушаться родителей не смела.

– Фекла что сказывает? – повышал голос отец.

Мать, насупившись, отвечала:

– А че, ничего. Живут. Он на МТС. Куда пошлют, на своем тракторе и прется. От зари до зари. Вроде на какое пропитание зарабатывает. А Тайка огородишко разбила, да Фекла вроде курей ей подбросила, чтобы та с голодухи-то не опухла. Евдокия, свекруха, подсобляет, ежели че с мальцом. Только какой с нее прок? Болеет она. Так только просто придет да за мальцом поглядит, пока Тайке куда отбежать. Свекруха, она не мать, – с горечью закончила Настена.

– Тайка, Тайка. Надега наша. Чего учудила!

– Чего учудила. Может, Бог ее сберег, – Настена впервые произнесла то, что крутилось в голове и у Якова, да и у всей семьи.

Отец Тимохи Субботина, Михаил, не выдержал пришедшей вдруг в деревню коллективизации. Не нашел общего языка с новой властью да подался с сынами в леса. Там, как люди сказывали, организовал банду да начал лютовать. Оно и его понять можно. Только что бы с Таисией сталось при таком-то раскладе? Вопрос.

Не просчитал что-то в этой жизни Яков. А как тут просчитаешь? Власть новая то один указ напишет, то другой. То дружит она с кулаками, то их истребляет. То за советом идет, то в лагеря высылает. Разве что тут поймешь? Проблема. Да и сам Яков запутался. Может, и правильно Тайка убегла. К ей теперь не прицепишься. Муж – механизатор. Курсы закончил, еще вроде, люди сказывают, и руки золотые. Оно, глядишь, и для Мелеховых когда послабление выйдет. Все ж таки зять из самых что ни на есть бедняков. Может когда и Евдокию-прачку к себе в гости позвать да стопочку с ней распить. Нужно Настене-то подсказать.

– Симка, накрывай на стол, вроде сеструха твоя со всем выводком про родителей вспомнила.

Тайка шла в родительский дом, а ноги-то подкашивались, и руки, которыми прижимала к себе закутанного Кольку, тряслись все сильнее. Как-то примут ее родители? Крутой нрав отца знала дочь хорошо. И могло сейчас случиться что угодно. И сапогом мог запульнуть, и харкнуть вдогонку. И всякими словами ее мужа обложить. Как-то поведет себя Сергей? Ой, страшно, страшно. Может, уж и назад повернуть? А ноги топали вперед. Под руку поддерживал ее Сергей.

– Тайка, не свались. Дай мне сверток с ребенком. А то еще перевернешься.

– Сам скорее перевернешься, забыл, как трактор свой перевернул? – огрызнулась беззлобно Тайка.

– Так то трактор. Механизм – он ведь несовершенный. Видишь, конь у меня высокий какой, да три колеса всего. Вот и переворачивается. Центр тяжести не рассчитали правильно. Но наши ученые сейчас над этим работают. Так что, Тайка, скоро мужем гордиться будешь. Должны вскорости новые машины получить. Выведем нашу МТС в передовые.

– Ой, Сергунька, не до успехов мне сейчас. Вот как попрет сейчас нас батя… – неуверенно протянула Таисия.

– Да не попрет, ты не страшись. А потом, не забудь, тебя два мужика охраняют, – Сергей с любовью поглядывал на жену. До чего ж румяная!

– Ну и ладно, – успокоилась Таисия, – я ж и забыла, что их у меня теперь и впрямь двое. Вот отцу про свой трактор и расскажешь.

= 6 =

Яков стоял на крыльце в накинутом полушубке. Таисия заметила, что на отце парадные штаны и цветная рубаха. Обычно по дому он ходил в исподнем. «Вещи беречь нужно. Нечего по лавкам портки протирать».

Значит, издали увидели, еще и переоделись.

Как же Тайка соскучилась по родительской избе. По просторным сеням, по теплу, по тому, как у отца все было к месту, ко двору.

Зажиточный кулак, это да, советская власть против выступает. А то, что отцу гвоздика никто не подарил! Все своими руками, и дом этот построил, и на скот заработал, и вон пятерых девок поднял. Всех в школу отправил. Два класса церковно-приходской все закончили, а Серафима – четыре. И сам грамотный был, и Настену читать выучил.

– Соображай, дур-р-ра! Или хочешь, чтоб дочеря над матерью безмозглой потешались! – в сердцах кидался он книжкой в жену, когда у той совсем ничего не получалось.

Маленькая Тайка обнимала после заплаканную мать.