Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая

Творчество Клоделя вдохновило немало художников XX в. Его драма «Жанна д'Арк на костре» послужила основой для оратории А. Онеггера и фильма Р. Росселини с И. Бергман в заглавной роли; на клоделевский сюжет написана опера Д. Мийо «Христофор Колумб», по пьесе «Атласный башмачок» снял своей фильм М. де Оливейра. Мистерия Клоделя «Благовещение» была поставлена в Камерном театре А. Таировым с А. Коонен в главной роли.

Художественно-эстетические взгляды франкоязычных символистов нашли оригинальное концептуальное обобщение в теоретических трудах бельгийского исследователя Альбера Мокеля.

Его философские воззрения тяготеют к субъективному идеализму, иррационализму, религиозному взгляду на мир. В них переплетаются идеи немецких романтиков, Гёте, Фихте, Шеллинга, Шопенгауэра, ощущается влияние пантеизма и индуизма. Из этого сложного конгломерата выкристаллизовываются представления Мокеля о внешнем мире как проекции «Я», личностном жизненном порыве, субъективном ритме как пути к объективной, предустановленной гармонии — признаке божественного и красоты, о воле к жизни как таинственном ритме, одухотворяющем и направляющем «Я».

Эстетические взгляды Мокеля неразрывно связаны с его философскими установками. Миссия искусства для него — религиозная, в его основе — устремленность к любви, радости, гармонии, истине как высшая форма жизненного ритма. В отличие от желания, которое можно удовлетворить обладанием, художественные чаяния смутны, неопределенны, направлены не к физической цели, а к расплывчатому образу. Совокупность всех стремлений образует идеал — самость, атрибут самого человека, его латентно существующий будущий образ.

Красота выступает у Мокеля синонимом идеала и самости как всеобщая универсальная ценность, абсолют. Объективный критерий красоты — гармония как «живой признак красоты». Гармония объективна, это предчувствие божественного. Солидаризируясь с Малларме, видевшем в искусстве путь к спасению, Мокель усматривает в нем прямой путь к главному: искусство ведет человека к Богу. Идеальной красоты еще нет, подчеркивал бельгийский эстетик, она созидается общими усилиями. Высшее, тотальное произведение подобно храму, возводимому человечеством в целом; к нему ведут ступени относительно, по-своему прекрасных произведений. Такое «окончательное произведение», или «вечная поэма», воплотит все чаяния человечества в качестве абсолюта, универсальной самости. И здесь Мокель выражает свое несогласие с Малларме, полагая, что тотальное произведение не может быть создано художником-одиночкой; оно будет завершено в отдаленном будущем последним из гениев, который обобщит творческие усилия человечества в целом и запечатлеет, наконец, «лик Божий». Современному же художнику следует готовить появление такого произведения собственными творческими усилиями — посредством суггестии, целостности и синтетического единства замысла и его реализации, придающих малейшей детали произведения статус необходимости

(этот термин станет впоследствии одним из ключевых в теоретических воззрениях В. Кандинского). Осуществление подобных чаяний в музыкальной сфере Мокель видел в «Кольце Нибелунгов» Вагнера, чье творчество во многом повлияло на формирование его художественно-эстетических взглядов.

В искусстве «„Я“ стремится осознать себя, проецируясь на произведение; творя, творит себя», подчеркивал Мокель. Подлинный сюжет произведений искусства — стремления: «Произведение искусства — одно из средств познания и самопознания, ГАРМОНИЗАЦИИ СТРЕМЛЕНИЙ». Искусство подобно маяку. Это не только путь к самоусовершенствованию, но и способ исполнения долга перед другими людьми, состоящего в том, чтобы пробудить анагогическую силу стремлений в массах, погрязших в материальном. Искусство для него — путь возвышения души в лирическом порыве, вибрации ее струн на пути к всеобщей истине — истине чувства, «вечной истине сердца».