Тряпичная кукла

Эдмундс пожал плечами.

– Просто она поняла, что некоторые канарейки навсегда остаются в своих клетках.

Посольство Ирландии представляло собой внушительное шестиэтажное строение, расположенное на углу квартала Белгрейвия и выходившее фасадом на Букингемский дворец. В тот безветренный, солнечный день Волк вошел в импозантную арку, купавшуюся в тени флагов, безвольно повисших над оживленной мостовой, и зашагал по широкому коридору, под которым располагался цокольный этаж с мусоросборниками и аварийным выходом.

В свое время Волк, пусть и не по собственной воле, побывал во многих посольствах, и все они неизменно производили на него одно и то же впечатление: высокие потолки, старинная живопись, зеркала в пышных оправах и удобные диваны, выглядевшие так, будто сесть на них не осмелится ни одна живая душа. Ощущение было такое, будто он пришел в гости к богатому родственнику, который, с одной стороны, хочет радушно тебя встретить, но с другой – побыстрее выпроводить, пока ты ничего не сломал. Это здание тоже не было исключением.

Миновав пост охраны в зоне для посетителей, Волк оказался у подножия широкой лестницы, по бокам которой возвышались замысловато украшенные бирюзово-голубые стены. Поднимаясь наверх, он трижды останавливался, чтобы полюбоваться сложными орнаментами на бирюзово-голубых стенах, а когда наконец добрался до последнего этажа, его встретил знакомый визгливый голос Эндрю Форда, отражавшийся от стен изысканного коридора.

Перед тем как вновь встретиться лицом к лицу со скандальным клиентом, Волк задержался и бросил взгляд на высившийся вдали Букингемский дворец. Потом улыбнулся вооруженному охраннику у двери, который никак на это не отреагировал, вошел в роскошно обставленную комнату и увидел Финли – тот спокойно смотрел телевизор, не обращая внимания на Форда, катавшегося по полу, как капризный ребенок.

В обычных обстоятельствах комната явно служила сотрудникам офисом. Чтобы с комфортом разместить наглого гостя, компьютеры, столы и шкафы для документов частично унесли, частично сдвинули к стене, притащили кровать и пару диванов, а какая-то добрая душа даже позаботилась о чайнике и телевизоре.

Как истинный раб привычек, Форд наверняка спал перед телевизором на безупречном кожаном диване, теперь застеленном тем же вонючим, грязным одеялом, которое детектив уже видел у него в гостиной. Зрелище жалкой человеческой развалины, поселившейся в столь декадентском окружении, было впечатляющим, и Волк не мог поверить, что из всех своих пожитков их подопечный решил взять с собой эту тошнотворную постельную принадлежность, чтобы протащить ее через всю страну, а потом и обратно.

– Волк! – закричал Форд, будто старому другу, и победоносно завыл.

Финли в знак приветствия махнул рукой, он сидел на другом диване, без одеяла.

– А что он кричит, когда видит тебя? – спросил его Волк.

– Боюсь, я не смогу этого воспроизвести. Скажу одно – приятного мало.

Форд поднялся с пола, и Волк увидел, что у него лихорадочно дрожат руки. Ирландец подбежал к окну и выглянул на копошившуюся внизу улицу.

– Он идет, Волк! – воскликнул он. – Идет, чтобы убить меня!

– Кто, киллер? – недоуменно спросил Волк. – Пусть себе… У него все равно ничего не получится.

– Получится! Еще как получится! Он парень ловкий, правда? Пронюхал ведь, куда меня увезли! Скоро и сюда явится.

– Конечно явится, если ты не отойдешь от окна. Сядь.

Финли с возмущением увидел, как их инфантильный клиент, превративший последние семнадцать часов его жизни в сущий ад, подчинился без всяких возражений. Волк сел рядом с другом.

– Как прошла ночь? – весело спросил он.

– Если так будет продолжаться и дальше, я сам его прикончу, – пробормотал Финли.

– Когда у него закончилась выпивка?

– На рассвете.

Волк по опыту знал, к сколь тяжелым последствиям может привести хронического алкоголика тяжелое похмелье. И необычное возбуждение Форда, грозившее обернуться приступом белой горячки, не предвещало ничего хорошего.

– Ему нужно выпить, – сказал Волк.

– Я им говорил, можешь поверить мне на слово. Но посол не стал меня слушать.

– Пошел бы прогулялся, – предложил Волк Финли. – Ты же полжизни отдашь за сигарету.

– Я здесь сдохну! – заорал за их спинами Форд.

Полицейские его проигнорировали.

– Будешь на улице – прихвати нам пару бутылок… лимонада, – произнес Волк, сопровождая свои слова многозначительным взглядом.

Мимо двери кабинета, в котором теперь сидела Ванита, с чашкой кофе в руке прошел Симмонс.

– Чаача чод[9], – прошептала она излюбленное индусское ругательство.

Из-за него ей пришлось все утро разгребать бумаги и почту, доставшиеся от старшего инспектора в наследство. Вот ее взгляд упал на следующее электронное письмо: текущая рассылка членам бригады по расследованию дела Тряпичной куклы. Увидев в списке получателей имя Чемберса, женщина вздохнула. Как и положено по протоколу, Симмонс аннулировал пропуск бедолаги в здание сразу после сообщения о его смерти, но до того, чтобы удалить его из всех баз данных, руки пока не дошли.