Тряпичная кукла

Полагая, что фамилия покойного коллеги в каждой рассылке будет оказывать на сотрудников отдела не самое лучшее впечатление, она быстренько напечатала требование вычеркнуть его имя из всех списков и занялась другими делами.

Симмонс с Эдмундсом сидели в восемнадцати дюймах друг от друга, но вот уже час работали в гробовом молчании. На свое удивление, молодой детектив рядом со старшим коллегой чувствовал себя совершенно спокойно. Три месяца с Бакстер в качестве наставника его закалили, поэтому в этой тишине он чувствовал себя вполне комфортно и не находил в ней ничего плохого – просто два профессионала, умных, знающих свое дело и уважающих друг друга, с головой ушли в работу.

– Напомни мне потом заказать тебе стол, хорошо? – прервал течение его мыслей Симмонс.

– Конечно, сэр.

После этого тишина показалась молодому полицейскому уже не такой умиротворяющей.

Симмонс по-прежнему занимался весьма трудоемким делом – лично обзванивал каждого из оставшихся восьмидесяти семи фигурантов убийственного списка. С первого захода ему удалось связаться лишь с двадцатью четырьмя. Он опять вернулся к первой странице, уверенный в том, что если им удастся установить последнюю жертву, пазл, наконец, сложится и обретет смысл.

Эдмундс, первым предложивший составить перечень всех причастных к делу Халида, даже не заметил, когда Симмонс присвоил себе его авторство, а заодно и право вести это направление расследования, но говорить что-то по этому поводу не собирался. Он занимался установлением возможных связей между Киллером-Крематором и жертвами, проходившими по делу Тряпичной куклы, поэтому дел у него и без того было невпроворот. Вместо того чтобы приставать с расспросами, он решил сосредоточить все свое внимание на Майкле Гейбе-Коллинзе, мэре Тернбле и официантке Эшли Локлен.

Парень был расстроен. Эти люди, на первый взгляд совершенно разные, явно были между собой связаны, но полиции никак не удавалось связать их воедино и ухватить картинку в целом.

Бакстер выехала на место преступления – в переулке, всего в паре кварталов от дома Волка, совершили изнасилование. Район действительно был гиблый. Блейк предложил ей забраться в мусорный контейнер и помочь ему в поиске улик, но она категорически отказалась, немало его разозлив, и решила заняться опросом свидетелей. Женщина без конца думала о Волке и Финли, дежуривших в ирландском посольстве. До покушения на жизнь Эндрю Форда оставалось полтора дня. К тому же ей очень не хватало Эдмундса. Она до такой степени привыкла, что он повсюду ходит за ней, будто щенок на привязи, что утром даже что-то рявкнула в его адрес, совершенно позабыв, что он с ней больше не работает.

Ей все опостылело. Признать это в разгар расследования, ставшего самым суровым в ее жизни испытанием, было нелегко, но она все же нашла в себе силы. Эмили вновь вспомнила чувство беспомощности, охватившее ее в тот момент, когда всего в нескольких метрах от нее бился в агонии Гэрланд. Вспомнила, как держала его за руку, моля Бога, чтобы он выжил, как пришла медсестра и сообщила о его смерти.

Бакстер не хватало адреналина. Тот день стал худшим в ее жизни, но если бы ей предоставилась возможность прожить его заново, она все равно ничего бы менять не стала. Может, с ней что-то не так? Может, неотступно преследующие воспоминания все же лучше их полного отсутствия? Может, теми же вопросами терзается и убийца, пытаясь оправдать свою жестокость?

Испугавшись своих мыслей, она встала и занялась делом.

Волк и Финли почти без звука смотрели повтор программы «Топ Гир». Форд, накрывшись одеялом, громко храпел на соседнем диване. Перед этим он выпил полторы бутылки «лимонада», отрубился и предоставил детективам пару часов благословенного покоя.

– Томас Пейдж, – как можно тише прошептал Финли.

– Что? – переспросил Волк.

– Томас Пейдж.

– Скотина! Он выбил…

– Да, я знаю, когда ты во время стажировки как-то выехал на место преступления, он вышиб тебе два зуба.

– Он всегда был с характером.

– А ты всегда вел себя как наглый выскочка, – ответил Финли, пожимая плечами.

– Какого черта ты о нем вспомнил?!

– Хью Котрилл, – перебил его Финли.

– Козел! – сплюнул Волк, чуть не разбудив Форда. – Первый человек, которого я арестовал за кражу… ублюдок… прекрасно зная все хитросплетения системы, умудрился вывернуться.

– Он лишь делал свое дело, – с улыбкой произнес Финли.

По всему было видно, что он перечит Волку преднамеренно.

– Придурок. Как-то у него стащил часы его же собственный клиент. Ну, и в чем суть?

– Суть вот в чем: у тебя, Билл, много врагов, но прощать – не твоя стихия. Ты долго таишь злобу и может, даже, ненавидишь меня за то, что я когда-то тебе сделал или сказал.

– Это ты на Форда намекаешь? – ухмыльнулся Волк.

– Такой тип в ясную погоду вряд ли у кого вызовет симпатию, но ты, скорее всего, его просто ненавидишь. Он сломал тебе руку в трех местах и спас Халиду жизнь.

Волк согласно кивнул и сказал:

– Повторяю вопрос: и в чем суть?