Тридцать дней тьмы

– Хорошо. Но на всякий случай будь готова к реакции прессы. Я, конечно, попытаюсь оградить их от всякой информации по данному поводу. Но будь уверена, все сразу завертится, стоит лишь кому-то узнать, что во время своего, так сказать, криминального отпуска ты участвуешь в расследовании убийства.

– Отпуска?

Ничего больше Ханна сказать не успела, поскольку связь рухнула. Она убрала телефон и посмотрела вверх на Ватнайёкюдль. Похоже, глетчер спустился чуть ниже по склону горы.

После короткого нажатия на звонок дверь открыла одетая в исландский свитер женщина с черными кругами под глазами.

– Добрый день, меня зовут Ханна, я гощу у Эллы и хотела бы… Ну, в общем…

Женщина смотрела на нее. Выжидающе. Ни о какой помощи, сглаживании неловкой ситуации не могло быть и речи.

– Я просто хотела передать Йонни письмо. От Эллы. Она написала несколько слов утешения и хотела бы пригласить Йонни на чашку чая. Чтобы поговорить о том, что произошло.

Ханна достала письмо, пытаясь унять дрожь в руках. Женщина взглянула на послание. Черт! Ханна отчаянно надеялась, что она не возьмет его и не станет читать. В противном случае она увидит, что письмо вовсе не от Эллы, а от нее самой, от Ханны. И это вовсе не приглашение на чай и скорбную беседу, а горячая просьба встретиться и поговорить с ней о дружбе Йонни с Тором. В глазах у женщины сквозило недоверие.

– Ведь у Эллы есть телефон. Если она хотела поговорить с Йонни, она могла просто позвонить.

Женщина попыталась закрыть дверь, но Ханне удалось вставить носок сапога в щель между косяком и дверью.

– Я знаю, что Йонни исчез. Так что Элле невозможно было взять и позвонить ему.

Дверь немного приоткрылась.

– А откуда ты знаешь, что Йонни исчез?

Женщина с подозрением посмотрела на Ханну.

– Я тут побывала у Тора. На церемонии прощания.

Во взгляде женщины промелькнул страх.

– Выходит, все знают?

Она явно боялась, что вся деревня будет подозревать, будто сын ее каким-то образом причастен к смерти Тора. Что ж, вполне оправданный страх. Желая успокоить ее, Ханна покачала головой:

– Я говорила с Виктором, инспектором. Это он рассказал мне. Думаю, никто другой не знает, что Йонни пропал.

Ханна была не совсем уверена, что это так, однако надеялась своими заверениями хоть немного склонить женщину на свою сторону. Настолько, что она хотя бы передаст письмо Йонни. Если он появится дома. Ее стратегия сработала. Немного подумав, женщина в свитере протянула руку и взяла письмо, к счастью, не сделав попытки его распечатать.

– Я передам его сыну, когда он вернется.

Ее спокойная уверенность поразила Ханну.

– Когда?.. Что, он часто исчезает?

Женщина не ответила, однако Ханна по ее виду поняла, что это случается часто.

– А куда он отправляется и что он делает?

– Мне пора идти.

Женщина захлопнула дверь перед носом Ханны, так и не попрощавшись.

13

Хочется есть. Ханна посмотрела на часы. 14.48. За весь сегодняшний день у нее еще не было во рту и маковой росинки, а с учетом всех этих событий казалось, что она уже несколько дней голодает. Кроме того, она не представляла себе, каким образом продолжать свое расследование: следовало обязательно осмотреть место, где было найдено тело Тора, однако она не имела ни малейшего понятия, где это место находилось. А уже совсем скоро наступят сумерки. И тут она наконец сообразила, где, по всей видимости, можно найти и еду, и новую информацию – «Браггин».

Практически заученным движением она забралась на высокий стул. Угол бара все так же занимала тихая компания бывших рыбаков, однако Ханна не была уверена, те же это люди, что были здесь в прошлый раз, или другие. Ей вдруг стало неловко: глядя на них, она видит не отдельных индивидуумов, а лишь сгусток человеческой печали. Она осмотрелась в поисках своего вчерашнего поклонника – деревенского дурачка, который привел ее сюда днем ранее, однако ни его, ни женщины с собакой в баре не было. А вот бармена она увидела сразу. Он был похож на страстного фаната стиля хеви-метал или же на серийного убийцу, а может, одновременно на обоих. На вид ему было лет сорок, однако вполне могло быть и на десяток лет меньше – алкоголь и слабое здоровье способны удивительным образом прибавлять и убавлять прожитые годы. Так что, скорее всего, ему было где-то около тридцати пяти. Длинные до плеч черные волосы были зачесаны назад, собраны в хвост и блестели, однако не потому, что нуждались в мытье, – они были «засалены», то есть натерты воском. Поверх футболки с эмблемой «Айрон Мэйден» застегнутый на все пуговицы кожаный жилет вел неравный поединок с выпирающим из него пивным животом.

– Минералка или виски с колой?