Тридцать ночей

— Иза, я тут подумала, — начала она зловещим тоном. — А почему бы тебе просто не остаться нелегально? Это куда лучше, чем пустой дом. Тебе придётся поставить крест на науке, но..., — она умолкла, пожав плечами.

По правде говоря, я уже думала об этом. Мария могла бы найти мне работу уборщицей в отеле. Но моя мечта о науке будет похоронена.

— Я думаю об этом, — пробормотала я и допила свою "Сангрию" полностью, наполнив бокал снова.

Зазвучала мелодия знойного танго — "Sentimientos" — и ко мне наклонился Хавьер.

— Давай потанцуем. До того, как ты окончательно напьёшься.

У Хавьера было то, чего не было у многих американских мужчин — чувство ритма. Он умел танцевать, и делал он это хорошо. Я никогда не могла понять отвращение американских парней к танцам. Я любила аргентинское танго.

После четырёх лет совместных танцев, мы двигались, плотно прижавшись друг к другу. Футболка Хавьера была на уровне моих глаз, и я заметила маленькие пятнышки краски. На нём они выглядели изысканно, а не грязно. Через две песни мы вернулись за стол — Хавьер шёл, я же ковыляла.

— Хавьер, ты должен научить меня танцевать танго, — потребовала Реаган, как только мы сели за стол. Её образ слегка был затуманен по краям: — Иза — ужасный учитель. Всё заканчивается тем, что веду я.

Хавьер рассмеялся, и они стали планировать уроки, в то время как я схватилась за мохито. Я залпом выпила напиток, едва не заглотив дроблёный лёд со дна стакана.

Кто-то откашлялся, и это прервало мои попытки наброситься на лёд. Чёрт возьми, я знаю этот звук. Прищурившись, я посмотрела сквозь дымку, и там был он, во всей своей красе. Мой мистер Хейл. Высокий, красивый. Его сапфировый взгляд пригвоздил меня к месту. Надеюсь, мой рот был закрыт, но я могла и ошибаться.

— Элиза, — он кивнул, в его голосе послышалась насмешливая нотка.

— Здравствуйте, мистер Хейл.

Брр! Мои слова прозвучали, как сдавленный вздох, то ли от его взгляда, то ли от выпитых мной напитков, я не знала.

— Что ты делаешь в такую погоду на улице? — медленно проговорил он, словно обращался к умственно-отсталому.

— Формально, мы не на улице, — рассудила я и засмеялась. То последнее мохито вдруг показалось мне не такой уж хорошей идеей: — Ой! Простите, вы имели в виду не дома. Что ж, мы пришли сюда выпить. Получить нейромедиаторную подпитку, вызываемую этиловым спиртом.

— Ясно, — его голос стал монотонным, а его глаза рассматривали Реаган и Хавьера.

Вспышка ярости зажглась в их глубинах, будто он счёл их двоих ответственными за это глупое решение — или за ливень с ураганом. Немногие, всё ещё трезвые мои нейроны вспомнили о манерах за столом, и я представила ему своих друзей. Реаган удостоили формальным "было-приятно-познакомиться-с-вами", ну а Хавьер получил лишь резкий кивок.

— Как ты доберешься до дома? — спросил Хейл, холодно смотря на Хавьера.

— Я за рулем, — Реаган вскинула вверх руку. — Я выпила только одно мохито, и моя машина припаркована прямо снаружи здания.

Хейл выглядел так, если бы этот план ему совсем не нравился. Оглушительный раскат грома выбрал этот момент, чтобы пророкотать. Хейл стиснул челюсть, и его правая рука сжалась в плотный кулак.

— Сэр, прибыла группа из Токио, — тихо произнёс уже знакомый мне глубокий голос.

Только сейчас я заметила близнеца Шакила в нескольких футах справа от Хейла. Несмотря на его внушительный размер, у него были самые добрые карие глаза, какие я когда-либо встречала у незнакомцев.

— Они ожидают в вашем личном зале.

— Спасибо, Бенсон, — ответил Хейл, сосредоточив свой взгляд на мне. Его глаза, как обычно, засверкали, и его кулак расслабился: — У тебя всё в порядке? — спросил он охрипшим голосом, словно мы были наедине.

Возможно, дело было в его тоне, или в его испытывающем пылком взгляде, но вопрос прорвался через алкогольный дурман, и в этот миг мне захотелось, чтобы всё было в порядке. Я захотела быть обычной американской девушкой, у которой были родители, синий паспорт, которая озорно захихикала бы, и ответила на его вопрос настоящим "да".

— На этот вопрос есть семнадцать вариантов ответа в дихотомическом ключе, мистер Хейл, — ответила я, заставив себя улыбнуться.

Несколько секунд он удерживал мой взгляд, я смотрела на него в ответ. Куда могла полностью испариться моя эйфория? Неожиданно мне захотелось, чтобы он не видел эту мою сторону.

— Доброй ночи, мистер Хейл, — сказала я ему, мой тон прозвучал более резко, чем я рассчитывала.

Его челюсть дёрнулась один раз, и он перевёл свой снайперский взгляд на Хавьера с Реаган. Он свирепо посмотрел на них, и этот взгляд можно было описать только как гнев дракона.

— Хорошего всем вам вечера, — он формально кивнул и собрался уходить, но затем задержался. — Береги себя, — сказал он мне, смотря на меня всё тем же пылким взглядом.