Тридцать ночей

Когда я не выпустила из рук воротник его рубашки, он склонил голову так, что наши лбы практически соприкасались, и закрыл глаза.

— Пожалуйста, — произнёс он тихим голосом.

Тогда я поняла, что никогда прежде не слышала от него искренней просьбы о чём-то, в чём он нуждался. Ну, а теперь он просил. Я кивнула и оторвалась от него, затратив больше сил, чем мне потребовалось на то, чтобы сесть на борт того самолёта четыре года назад. Он склонил голову в сторону и удалился из комнаты.

Я лежала на его стороне кровати, ощущая его тепло, которое словно как в ловушке сохранилось под одеялом. Я удерживала свой взгляд на двери, мечтая о том, чтобы она открылась. Я сосредоточила всё своё внимание лишь исключительно на запахе его подушки, прислушиваясь к любому признаку мужчины, находящегося по другую сторону стены. Но там присутствовала лишь тишина.

Водород, 1,008... Кислород, 15,999. Фтор, 18,998. Неон, 20,180... Астат, 210. Радон, 222. Франций, 223. Радий, 226.

Глава 24

Разрыв

Свет сочился сквозь мои прикрытые веки, слегка окрашивая внешний мир в золотые оттенки. Моей первой мыслью было, что я должна бы ощутить тепло. Но вместо этого, я дрожала. Мои глаза широко распахнулись.

Я в кровати Айдена, на его стороне. Но его здесь нет.

Тотчас я всё вспомнила и рывком села в кровати. Я почувствовала другую сторону кровати. Она была холодной. На моей подушке лежали часы моего папы. Что-то медленно стелилось в моём животе лишь от одного их вида. Я взяла их — 9:30 утра. Когда я застегнула ремешок на своём запястье, мягкая изношенная кожа придала мне немного опоры. Первым делом: движение.

Я выбралась из кровати, ощущая боль от его толчков меж моих бёдер. На кресле, стоявшем в углу, лежали моё платье, бюстгальтер, трусики, а под ним стояли мои сандалии. Мой желудок снова скрутило, поэтому я побежала в ванную комнату.

Я так замёрзла, что страстно желала горячей воды. Но когда я на цыпочках вошла в огромную душевую кабину закрытого типа, мою кожу резко стянуло. Неожиданно мне расхотелось смывать с себя его запах. Прямо сейчас моя кожа пахла так же, как он. Я наглухо закрыла рычаг душа.

Когда я вышла из ванной комнаты, спальня всё ещё была пуста. Волоски на моей шее приподнялись. Должна ли я пойти и найти его или я должна подождать его здесь? Что из этого будет хуже или лучше? Дрожь стала неистовой, поэтому я оделась. Когда я наклонилась, чтобы надеть сандалии, я увидела одну из пуговиц его рубашки под кроватью. Словно сумасшедшая, я взяла её и спрятала себе в бюстгальтер. Затем, сделав глубокий вдох, я направилась в гостиную комнату.

Он сидел на софе, повернувшись лицом в мою сторону, спиной к стеклянной стене, читая "Нэшнл Географик". Он был свежевыбрит, его волосы всё ещё были влажными.

— Доброе утро, — сказала я, отметив с облегчением, что мой голос не выдал мои опасения.

Он оторвал взгляд от журнала и поднял на меня глаза. Первое, что я увидела это огромное отличие в выражении его лица сейчас, по сравнению с тем каким оно было вчера, когда он разбудил меня нежным касанием столистной розы. Оно было исключительно сдержанным. Но что-то было не так в его глазах — они были чересчур спокойными. Цвета серого сапфира.

— Доброе утро, Элиза. Хорошо спалось?

Тоже было и в его голосе. Учтивый, но слегка отрешённый. Дрожь вернулась.

— Я спала хорошо, — ответила я немного погодя. — Похоже, ты уже давно проснулся?

— Да.

Вовсе ни его слова леденили мне душу. Причиной этого была та самая отчуждённость в его глазах и в его тоне.

— Так чем ты занимался?

— Немного поработал. Поразмышлял о мироздании.

— Поразмышлял о мироздании? Звучит угрожающе.

— Не все ли такие размышления угрожающие?

— Зависит от принятых решений.

Он едва улыбнулся.

— Да, полагаю, что так.

И это всё? Это всё, что он собирался сказать?

— Так к каким решениям ты пришёл?

Он встал и подошёл ко мне. Его походка была такой же медлительной.

— Ко многим. Но чем же ещё заниматься ночью. Ты голодна? Не хочешь позавтракать?

Завтрак?

— Нет уж! Я лучше поговорю.

Он одарил меня "миллионы-миль-отсюда" улыбкой.

— Не сейчас — у меня конференц-звонок. Чувствуй себя как дома. Вскоре увидимся.

Он прошествовал мимо меня, забирая свою сдержанную улыбку с собой.

— Айден? — окликнула я его.

Он шёл настолько быстро, что был уже почти за порогом комнаты. Он повернулся, его взгляд был выжидающим.

— Да?

— Это имеет отношение к твоему ночному кошмару? Поэтому ты ведёшь себя так... так необычно?

Ничего не изменилось на его лице.

— Нет, Элиза. Ночной кошмар не имеет никакого к тебе отношения, — его голос прозвучал официально так, словно он сказал "не твоё дело".

— Да, имеет. Ты не вёл себя подобным образом до прошлой ночи.

Это был ещё один колющий удар мне в живот, я скучала по мужчине, которым он был. Красивый, нежный мужчина, дающий мне "Бачи" и нашёптывающий секреты.