Трилогия тумана

Для меня уже не имеет значения, проживу я днем больше или меньше в подобном безумии. Не сомневаюсь, что Тень не даст нам передышки. Второй такой недели, как была нынешняя, я не вынесу. Совесть моя чиста, и душа пребывает в согласии с собой. Страх первых дней ныне обернулся усталостью и отчаянием.

Завтра начнется карнавал, и, пока горожане будут танцевать на главной площади, я возьму в порту лодку и поплыву к нему. Последствия меня не волнуют. Я готова к худшему. Я хочу только быть рядом с ним и до последней минуты служить ему опорой.

В сердце моем все еще теплится слабая надежда, что у нас есть крошечный шанс вернуться к нормальной жизни, счастливой, спокойной. Большего мне не нужно…

В окно стукнул мелкий камешек, оторвав Ирен от чтения. Девочка закрыла дневник и выглянула на улицу. Исмаэль ждал ее на краю леса. Пока Ирен надевала теплую вязаную кофту, луна медленно скрылась за облаками.

С верхней ступени лестницы Ирен настороженно наблюдала за матерью. Симона задремала в своем любимом кресле, которое стояло у окна, обращенного к морю. Раскрытая книга покоилась у нее на коленях, и очки съехали с переносицы, как санки с горки. В углу стоял радиоприемник в деревянном корпусе, украшенном резным затейливым орнаментом в стиле art nouveau[27]. Радио как раз заиграло зловещие аккорды заставки детективного сериала. Ирен воспользовалась моментом и под шумок прокралась на цыпочках мимо Симоны на кухню, дверь которой выходила на задний двор Дома-на-Мысе. Операция заняла у нее не больше пятнадцати секунд.

Исмаэль встречал подругу за домом, экипированный широкой кожаной курткой, рабочими штанами и парой сапог, выглядевшими так, словно они прошагали до Константинополя и обратно не меньше полудюжины раз. Ночной бриз натянул с моря холодного тумана и гнал над лесом вереницу рваных облаков.

Ирен застегнула кофту на все пуговицы и молча кивнула в ответ на невысказанный вопрос Исмаэля. Не тратя время на разговоры, ребята пошли по тропинке, прорезавшей чащу. Темень леса полнилась звуками, доносившимися неведомо откуда. Шуршание листьев, трепетавших на ветру, заглушало рокот моря, разбивавшего свои волны о скалы. Ирен шла по пятам за Исмаэлем сквозь заросли кустарника. Время от времени лик луны проглядывал сквозь мглистые тучи, которые громоздились над лагуной, заливая сумеречный лес потусторонним мерцанием. На полпути Ирен схватила Исмаэля за руку и не отпускала ее, пока перед ребятами не вырос силуэт Кравенмора.

По сигналу юноши они остановились, схоронившись за стволом высохшего дерева, разбитым молнией. На миг луна пробилась сквозь бархатистую завесу туч, и фасад Кравенмора окатило волной света, прорисовывая каждый выступ и рельеф. Возникла сюрреалистическая картина: зачарованный замок, затерянный в чаще проклятого леса. Мимолетное видение угасло, утонув в озере темноты. В нижней части дома высветился золотистый прямоугольник. В проеме портала показался силуэт Лазаруса Жана. Кукольник закрыл за спиной дверь, неторопливо спустился по лестнице и направился к тропе, огибавшей рощу.

– Это Лазарус. Он гуляет каждый вечер в лесу, – пробормотала Ирен.

Исмаэль безмолвно кивнул и удержал подругу на месте. Он внимательно следил за кукольником, который шел к опушке леса, приближаясь к ним. Ирен вопросительно посмотрела на Исмаэля. Юноша испустил вздох и стал нервно озираться по сторонам. Стали слышны шаги Лазаруса. Исмаэль схватил Ирен за плечо и втолкнул в полый ствол мертвого дерева.

– Сюда. Быстро! – прошептал он.

В дупле стоял густой запах сырости и гнили. Тусклый свет проникал извне сквозь трещины и отверстия в трухлявой коре, создавая призрачную лестницу со ступенями из бледных лучей, которая поднималась к вершине по стенкам полой сердцевины. У Ирен свело живот. Метрах в двух над головой она разглядела цепочку крошечных горящих точек. Глаза. Крик рвался из горла, но Исмаэль предупредил его, молниеносно зажав ей ладонью рот. Вопль замер у нее в груди.

– Ради Бога, это всего лишь летучие мыши! Стой тихо! – шепнул он ей на ухо. Лазарус как раз обходил сухое дерево, собираясь углубиться в лес.

Исмаэль благоразумно прикрывал рот Ирен рукой, пока звук шагов владельца Кравенмора не затих в отдалении. Трепетали невидимые в темноте крылья летучих мышей. Ирен ощущала кожей движение воздуха и смрадный дух этих тварей.