Тринадцатая сказка

— Благодарю вас. «Миддлмарч». И вообразите рычаг с двумя позициями: «включено» и «выключено». В настоящий момент конвейер выключен. Но рядом с ним стоит человеческое существо, положив руку на рычаг и собираясь перевести его в положение «включено». У вас есть шанс его остановить: в вашей руке пистолет. Все, что вам нужно, это нажать на курок. Как вы поступите?

— По-моему, это глупо.

— Он поворачивает рычаг. Конвейер запущен.

— Слишком уж дикий пример. Такое трудно себе представить.

— Первой в печь полетела «Шерли»[16].

— Я не люблю такие игры.

— Жорж Санд горит ярким пламенем.

Я вздохнула и закрыла глаза.

— На подходе «Грозовой перевал». И вы позволите ему сгореть?

Я ничего не могла с собой поделать: мысленно я видела обе эти книги, я видела, как они одна за другой летят в пасть печи, и меня передернуло, как от резкой боли.

— Как вам будет угодно. Он в печи. Туда же и «Джен Эйр»?

«Джен Эйр». У меня внезапно пересохло во рту.

— Вам нужно всего лишь спустить курок. Я никому об этом не скажу. Никто не узнает. — Она ждала. — Книги падают в печь. Пока только первые экземпляры. Но их еще много. У вас в запасе несколько мгновений.

Я начала бессознательно теребить неровно обрезанный кончик ногтя на среднем пальце.

— Они продолжают падать.

Мисс Винтер смотрела на меня, не отрывая глаз.

— Половина их уже в печи. Думайте, Маргарет. Очень скоро в мире не останется ни одного экземпляра «Джен Эйр». Думайте быстрее.

Она напряженно прищурилась.

— Две трети погибло. Всего лишь один человек, Маргарет. Один жалкий, ничтожный, несущественный человечишка.

Я моргнула.

— Это будет только справедливо. Не забывайте, этот тип уничтожает книги. Разве его гнусная жизнь заслуживает такой жертвы?

Я моргнула еще дважды.

— Ваш последний шанс.

Я продолжала быстро моргать. «Джен Эйр» исчезла из этого мира.

— Маргарет! — вскричала мисс Винтер.

Лицо ее перекосилось, а левая рука раздраженно стучала по подлокотнику кресла. Даже правая, искалеченная кисть подергивалась на ее колене.

Впоследствии, описывая эту сцену, я признала ее сильнейшим спонтанным проявлением чувств, замеченным мной у мисс Винтер. Странно, что причиной такого всплеска эмоций стала всего-навсего умозрительная ситуация, игра воображения.

А какие чувства испытала по этому поводу я? В первую очередь стыд. Я солгала. Конечно же, я любила книги гораздо больше, чем людей. Конечно же, я ценила «Джен Эйр» выше жизни какого-то незнакомца, держащего руку на переключателе. Конечно же, собрание сочинений Шекспира было для меня намного важнее любой человеческой жизни. Конечно же. Но в отличие от мисс Винтер я стыдилась признать это открыто.

Перед тем как покинуть библиотеку, я еще раз подошла к полке с томами «Джен Эйр» и отыскала книгу, подходившую по всем признакам: год издания, сорт бумаги, тип шрифта. Вернувшись в свою комнату, я быстро пролистала книгу до нужного мне места.

«…сначала не догадываясь о его намерениях; но, когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову».

Книга была в целости и сохранности. Значит, страницу Аврелиуса вырвали не из этого экземпляра. Чего и следовало ожидать. Если допустить, что та страница попала к миссис Лав из Анджелфилда, то сама книга должна была сгореть вместе с домом.

Какое-то время я просидела в бездействии, размышляя о «Джен Эйр», о библиотеке, о печи, о пожаре и пытаясь совместить все эти элементы в различных комбинациях, но ничего путного из этого не вышло.

Еще один эпизод, относящийся к тому же периоду времени, связан с фотографией. Однажды утром я увидела на подносе с моим завтраком бандероль, надписанную отцовским почерком. Это была пачка моих фотоснимков Анджелфилда (я посылала отцу кассету с пленкой, чтобы он отдал ее в фотоателье). Сверху лежало несколько довольно четких снимков, сделанных при моем первом посещении усадьбы: кусты, прорастающие из груды мусора в бывшей библиотеке, побеги плюща на ступеньках лестницы… Я задержалась на снимке в спальне, где произошла моя встреча с зеркальным призраком: над камином виднелось лишь отраженное пятно фотовспышки. Тем не менее я отделила эту фотографию от остальных и заложила ее между страниц моей книги.

Следующая группа снимков была сделана во время второго визита в Анджелфилд, когда мне не повезло с погодой. Здесь я увидела лишь непонятные сочетания расплывчатых пятен. Моя память сохранила красивый серебристый налет на темных тенях предметов и плывущий кисейными слоями туман, дополняемый облачками пара из моего рта, но фотокамера ничего подобного не зафиксировала. В тусклых пятнах на снимках невозможно было угадать камень, стену, дерево или куст. Просмотрев с полдюжины таких фото, я сунула всю пачку в карман джемпера и поспешила в библиотеку: пришел вызов на очередное свидание с мисс Винтер.