Тринадцатый ковчег

— Это… это невероятно, — запинаясь, проговорила она. — У него же сердце не билось… сколько?., очень долго. В Больнице я слышала истории, как люди тонули в ледяной воде, а потом их удавалось оживить… но думала, что это все выдумки.

Возиус, поразмыслив немного, тихо произнес:

— Мир полон загадок.

После всего пережитого спорить никто не стал.

* * *

Чуть дальше вдоль береговой линии друзья нашли останки своей подлодки. Субмарина — точнее, ее обломки — лежала на почерневшем берегу. Одного взгляда хватило, чтобы понять: больше судно в плавание не выйдет. Солнце тем временем опускалось за горизонт, возвещая о приближении ночи — настоящей ночи. В гаснущем свете дня Майра, Возиус и Пейдж забра ли с борта субмарины все, что смогли унести, и разложили вдоль берега сушиться. Запасы их заметно оскудели: что–то стало негодным, пропитавшись морской водой, что–то сгинуло в жадном чреве моря.

Пейдж велела Калебу отдыхать, и он сидел, привалившись спиной к кривым кусками вулканической породы. Он неотрывно смотрел на небо, пытаясь привыкнуть к новому миру, миру без границ. Всем им был он чужд. Ведь всю свою жизнь они провели в тесной колонии и ни разу не видели ничего столь прекрасного, как солнце, стоявшее высоко в бескрайнем небосводе, где лениво ползли редкие облачка.

Когда солнце опустилось совсем низко, расплескав над их головами всю палитру красок, ребята замерли, любуясь: ярчайшие розовый и пурпурный оттенки постепенно бледнели, пока наконец на землю не опустилась ночь. «Мир полон загадок», — вспомнила Майра.

Поужинали скромно — вяленой рыбой. Запасы ее чудом уцелели при аварии и не намокли благодаря плотной упаковке. Фильтры с легкостью превращали соленую воду в пресную, и ребята жадно утолили жажду после дня на солнцепеке. Пейдж, завладев аптечкой, обработала всем царапины, ссадины и солнечные ожоги.

Как ни странно, мешочек со сладостями от Моди уцелел, и Майра поделилась с друзьями. Отведав конфет, ребята вспомнили дом и приободрились. Да, придется рассчитать пайки, но этим можно будет заняться и завтра. Сегодня у Майры рука не поднялась ограничить себя и друзей в еде. Пусть все отдохнут и восстановят силы.

Когда в небе зажглись мириады точек, ребята улеглись вокруг обогревателя и уснули. Прибор наверняка придумал и собрал отец; Майра представила, будто Джона сидит рядом, согревает их во мраке ночи. По крайней мере, с ними был его дух: Джона спланировал побег от и до и даже теперь продолжал заботиться о ребятах. Калеб спал, уронив голову Майре на плечо. Та не отпихнула его, как сделала бы прежде; она хоть и не разобралась в своих чувствах, но твердо решила исполнить данное себе обещание.

Рядом свернулся калачиком Возиус: изо рта у него протянулась ниточка слюны. Обняв его за узкие плечи и положив голову на рюкзак, спала Пейдж. Спали все, кроме Майры.

Как она ни старалась, заснуть не получалось. За последние два дня жизнь ее изменилась до неузнаваемости. Патрульные взяли Рикарда — при мысли, что он мог погибнуть, Майра вздрогнула; Моди приютила близняшек Бишоп, но сумеет ли она скрывать их от Синода и патрульных достаточно долго? А самое страшное — отец остался в Темнице, закованный в цепи, его там морят голодом и жаждой. Только бы отец Флавий не выместил на нем гнев. Надежда, впрочем, была слабая. Еще эта машина «Анимус»… Тринадцатый ковчег умирает.

Майра взглянула на обломки субмарины. Ее уже не восстановить… и как же тогда они вернутся в колонию, чтобы спасти остальных? Майра утешила себя мыслью, что они отыщут Первый ковчег и найдут помощь там. Но ведь до него еще надо добраться. Только сейчас Майра сообразила, какие трудности ждут их впереди… Она не справится! Элианна попыталась переубедить Майру — помогло слабо. Бремя делил с ней всего один человек. Закрыв глаза, Майра позволила сознанию унестись прочь из этого места сквозь пространство и время — к нему. Тогда — и только тогда — она смогла спокойно заснуть.

* * *

Сон ей приснился ярче всех остальных. Видение было четким, как никогда: на корке застывшей вулканической породы дымилось упавшее с неба летательное судно.

Впрочем, пожара бояться не стоило — вокруг попросту нечему было гореть. А в тени под обломками спал он. Аэро. Рядом, привалившись к нему спиной, спала девушка, ровесница Майры. В руках она, словно телохранитель, бережно держала золотой клинок. У нее были светлые, по–мальчишески коротко стриженные волосы и четко очерченные выступающие скулы. Красивая, несравнимо красивее Майры, хотя Аэро — Майра знала — не влекло к ней. Рядом спал еще один человек, примерно возраста Аэро. Одетый в длинную алую мантию, как у отца Флавия, он прижимал к себе какой–то рюкзак.