Тринадцатый ковчег

— Капитан, это примерно то же, как управлять фальшионом. Вспомните дыхательные упражнения, которые вы практиковали в Агогэ: дышите глубоко и постарайтесь успокоить разум.

Аэро послушно замедлил дыхание, пытаясь избавиться от бесконтрольных порывов и эмоций. Голоса постепенно стихли и напоминали теперь негромкое гудение двигателя. Что ж, с этим жить можно.

— Готовность пять минут! — объявил Дойл. — Майоры будут наблюдать за ходом поединка из комнаты управления. Майор Виник, капитан Райт, вопросы имеются?

— Благодарю, майор Дойл, — отсалютовал ему Виник и обернулся к Аэро. — Наслаждайся своими дыхательными упражнениями, мальчишка! Это твои последние вдохи.

Аэро, стиснув зубы, промолчал — не хотел доставлять Винику удовольствие. Тут к майору подошла мать Аэро и, отдав честь, сказала:

— Майор, желаю вам победы в поединке.

— Благодарю, лейтенант Райт, — ответил Виник. — Ваша преданность не останется без награды. Исход может быть лишь один: я — лучший боец.

— «Нас поведет сильнейший», — процитировала учение мать и снова отсалютовала.

Это было неслыханное предательство. С трудом обретенное спокойствие покидало его — точно вода, утекающая сквозь пальцы. Голоса снова заполонили охваченный паникой разум. Аэро ничего не смог с этим поделать; он согнулся пополам, стараясь не потерять сознание. Рен подхватила его. Виник проверил шлем на голове и, удовлетворенный тем, как он сидит, вошел в свою камеру для симуляций. Дверь с тихим шипением закрылась. Дуэлянтам, как обычно, предстояло сойтись лицом к лицу только внутри программы.

Аэро слышал шипение двери как бы издалека; он понимал, что происходит, но вслед Винику смотреть не стал. Не стал он смотреть и на мать и на свою нареченную. Вместо этого он старался не сводить глаз с Рен.

В коридоре раздался глухой — и тоже очень далекий — голос майора Дойла:

— Капитан Райт, время! Если не войдете в камеру, вам будет засчитана неявка на поединок и вас казнят путем отсечения головы.

Аэро терял сознание, мир вокруг бледнел и расплывался. Покинуть это время и место, полностью сдаться голосам и Маяку не давало лишь одно — Рен, она неотрывно смотрела Аэро в глаза.

— Последнее предупреждение, капитан Райт, — сказал Дойл.

— Вы справитесь, — твердо произнесла Рен. — Просто не забывайте, что сказал оружейник: это как управлять фальшионом. Уймите разум и эмоции.

Дойл обнажил фальшион и придал ему форму боевого топора.

— Входите в камеру, либо я вас казню. Больше повторять не стану.

— Будь со мной! — горячо прошептала Рен. — Не слушай Дойла!

И вот разрозненный хор голосов смолк. То ли благодаря словам Рен, то ли просто потому, что она была рядом, — не важно. Главное, Аэро сумел взять себя в руки.

— Спасибо, — шепнул он лейтенанту. Затем обратился к Дойлу: — Так точно, майор, — как ни в чем не бывало отсалютовал он.

Дойл удивился, как быстро капитан пришел в себя. Аэро тем временем обнажил фальшион и представил его для последнего осмотра оружейнику. Он еще не знал, в какой локации состоится дуэль, поэтому не спешил придавать клинку определенную форму, оставил как есть — в форме изогнутого меча, сверкающего и гудящего от переполняющей его энергии.

— Сэр, фальшион полностью заряжен, — с поклоном произнес оружейник.

Не теряя больше ни секунды, под пристальным взглядом Дойла Аэро вошел наконец в камеру симуляции. Встал в специальные выемки в полу, расправил плечи и несколько раз присел, разминая колени. Дверь с шипением закрылась.

— Готовность две минуты! — объявил в микрофон Дойл.

Голоса вновь зазвучали громче, так и норовя захватить сознание Аэро. Дыши, приказал он себе. Просто дыши. Если он не сумеет сосредоточиться и заткнуть голоса, дуэль можно считать проигранной.

— Тридцать секунд! — произнес Дойл. — Не забывайте, настройки безопасности сброшены, угроза жизни — максимальная. Поединок — до смерти одного из участников. Живым симуляцию покинет только один.

Огни в камере мигнули и погасли. Аэро окунулся в непроницаемую тьму, поплыл, начал тонуть в ней. В голове опять заговорили бывшие носители, Маяк пульсировал быстрее, ярче, подстроившись под участившийся пульс. Аэро отчаянно попытался унять бешено колотящееся сердце.

Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох…

Дыши, дыши! Аэро повторял команду про себя, борясь с какофонией, от которой трещал череп. И несмотря ни на что, тело подчинилось: легкие ритмично работали, насыщая кровь кислородом. В голове прояснилось, паника отступила. И в воцарившейся тишине очень отчетливо прозвучал один–единственный голос. «Ты отомстишь за меня, — сказал отец. — Помни, что я люблю тебя и всегда любил. Ты всю жизнь готовился к этому дню, ты победишь».

Было такое чувство, что отец, встав на защиту сына, заставил остальные голоса замолчать. Маяк неистово пульсировал, фальшион откликнулся на мысленный призыв.

— Девять часов ноль минут! — объявил Дойл. — Поединок начался!

Вспыхнул нестерпимо яркий свет. Аэро подобрался, сжал рукоять фальшиона и двинулся вглубь локации навстречу Винику. Живым из камеры выйдет лишь один.

Глава 41. СВОБОДА ИЛИ ЗАБВЕНИЕ