Тринадцатый странник

— Найти? Как это? — я присела на стул с другой стороны кровати.

— Человек теряется иногда, — сказал он, рассматривая свои ладони. — Уходит за грань своих грез и воспоминаний и не может найти дорогу обратно. Блуждает там и думает, что живет. Иногда удается его вернуть. Чаще — нет.

— Ух ты, — тихо сказала я, во все глаза рассматривая мужчину. Он на меня не смотрел, вертел на пальце простое серебряное кольцо, хмурился. — А Франческа далеко ушла?

— Ее мир занятный, — он слабо улыбнулся. — Красочный. Разноцветный. Очень яркий и солнечный.

— Наверное, это хорошо?

— Это очень плохо, — Алин серьезно посмотрел на меня. — Чем красивее и ярче мир, тем сложнее человеку вернуться. Она просто может не захотеть. Ее мир — сейчас ее реальность. Там есть все, что она хочет. И потому она не знает, что нужно вернуться.

— Франческа потерялась в собственных грезах? — ахнула я. — И ты ее ищешь?

— Я пытаюсь. — Алин отвернулся.

— А я не знала, что ты так можешь, — тихо сказала я. — Думала, ты только стираешь воспоминания.

— Это моя основная обязанность, — сухо бросил странник и поднялся.

Я набрала воздуха, как перед прыжком. В конце концов, Хаос прав, иногда проще всего — сказать. А не строить предположения и домыслы.

— А мои воспоминания ты стирал, Алин? — спросила я, глядя в его лицо. Мужчина молчал, а я продолжила: — Мне приснился странный сон. Я словно была тобой. Смотрела на горящую машину в обрыве и князя, что держал на руках девочку. Я даже помню это кольцо, — я ткнула пальцем в его ладонь, не спуская глаз с лица. — Странный сон, правда? С чего бы он мне приснился?

— На тебе много знаков, — медленно сказал Алин. — Князь дал тебе ускоренную регенерацию.

— И что же? — не поняла я.

— Все восстанавливается. Кроме того, что удалил я. Правда… Правда, сила эфира почти бесконечна. И он может вернуть утраченное. Или заменить.

Алин развернулся и не спеша пошел к двери. Я с открытым ртом посмотрела ему вслед, переваривая сказанное. То есть? Стиратель признался? Эфир заменил воспоминания? Мои — на его? Стиратель уничтожил то, что помнила я, но знаки князя постепенно восстанавливают утраченное. Или заполняют чужими воспоминаниями.

Я подперла подбородок кулаком. Вот так дела! Значит, князь приказал Алину удалить из моей памяти тот день, когда погибла моя семья? А ведь и правда, я ничего не помню. Последнее, что сохранилось в голове, то, как я складываю свои вещи и ругаюсь с братом по поводу сиреневого рюкзака. Мы оба хотим взять его. А потом провал, и в себя пришла я уже в Башне.

И лишь несколько лет спустя я начала подозревать истину. То, что авария была подстроенной, а главное — кем. И самое смешное, что именно отсутствие воспоминаний стало отправной точкой моих подозрений.

— Неладно что-то в датском королевстве, — пробормотала я. — Эх, Франческа, думаю, в твоем солнечном мире гораздо радостнее. Но ты уж возвращайся, грезы не могут заменить жизнь, даже самые счастливые.

Я погладила девушку по руке, поправила ее покрывало.

— Надеюсь, Алин найдет тебя, и мы сможем познакомиться поближе, — улыбнулась я. — Мне кажется, мы могли бы подружиться.

Видящая тихонько вздохнула, и я сочла это хорошим знаком.

Посидела еще несколько минут, собираясь с силами, и покинула лечебную.

Было и еще одно место, которое я собиралась посетить. И сделать это нужно прямо сейчас, пока не растеряла свою решимость. Я устала от вопросов, я, черт возьми, желала найти ответы! Хоть какие-нибудь! Может, поэтому я собиралась сделать то, что было мне строжайше запрещено. Но в последнее время я ведь только и делаю, что нарушаю запреты? Так почему не еще один?

Навстречу прошел один из одаренных, и я кивнула ему, улыбнувшись. Подождала, когда мужчина скроется за углом, и толкнула дверь в комнату Ландара. Черт, я почти была уверена, что она заперта. Но ручка под моей ладонью слабо нагрелась, а потом щелкнул замок, словно приглашая меня войти.

Я этим приглашением не преминула воспользоваться и тенью скользнула в помещение. Застыла, осматриваясь. Я никогда не была в комнатах князя. Несколько раз видела его выходящим, но сама внутрь не заходила. Почти все свободное время Ландар проводил в своей мастерской или в кабинете, а здесь…

Здесь была спальня. Огромное круглое помещение, часть стены от пола до потолка застеклена, открывая вид на лес и горы. Рядом — кровать, застеленная черным мехом, я покосилась на нее и обошла по широкой дуге. Кресла, антикварный столик — тоже черный, светильники… все это меня не интересовало. Я обвела взглядом комнату. Ошиблась? Может, стоить поискать в кабинете?

Если бы у меня было что-то ценное, где я стала бы это хранить?

Логичнее всего — в сейфе. Но если это что-то ценно лишь для меня, и мне хочется иметь возможность это видеть?

Задумавшись, я присела на черный мех, а потом откинулась на спину. И вздрогнула. На потолке было зеркало. Вернее, тысячи зеркальных осколков, собранных в единое полотно. И мое отражение в нем было изломанным, исковерканным, чуждым. Словно сверху на меня смотрел кто-то другой.