Триумф

— Помните, я к вам приходила? А вы сказали, что у нее гости.

— Вы по поводу ребенка?

У Надежды был вид мученицы:

— Да. У меня гут сыночек, отказник…

— Виктория Пална сейчас как раз свободна, и это тот редкий случай, когда у нее никого нет. Один момент, пожалуйста.

Косарева хотела пройти в кабинет, но охранник остановил ее жестом, снял трубку. Косарева напряглась, готовясь сбежать в случае опасности.

— Виктория Пална, к вам та женщина. Ну, по поводу сына-отказника. Хорошо. — Он повернулся к Надежде. — Идите.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась Косарева. Виктория Павловна не узнала ее, поздоровалась, сняла телефонную трубку:

— Жорж, проследи, чтобы нам никто не мешал.

Директриса направилась навстречу Косаревой. Подойдя ближе, остановилась пораженная. Виктория Павловна хотела что-то сказать, но не успела — Косарева сделала резкое движение, в руке сверкнул нож. И тут Косарева услыхала за дверью голос Самвела.

— Ну здравствуй, Жорж, Виктория Пална у себя?

Рука Косаревой дрогнула, но она успела нанести удар. Бросив нож, с силой выбила дверь кабинета и бросилась вон, вихрем пронеслась мимо обалдевшего Самвела. Жорж бросился в кабинет:

— Виктория Пална!

Самвел оглянулся, секунду соображая, куда ему бежать: к Виктории или догонять Косареву. Косарева мчалась по коридору, сбивая с ног нянечек с ведрами. Вдруг навстречу ей выдвинулся принаряженный Крокодил.

— Держи ее! Крокодил, держи ее! — заорал Самвел. Крокодил схватил Косареву. Она вырывалась, кусалась, царапалась, как бешеная кошка.

— Я ее не удержу! — кричал Крокодил, но ему на помощь уже бежали Самвел и Жорж. Вместе они скрутили Косареву.

Виктория Павловна лежала на полу. На белом халате расплывалось алое пятно. Она попробовала подняться, но лишь тяжело привалилась к стене.

Вбежал Самвел, упал перед ней на колени:

— Кто тебя? — Он с ужасом смотрел на расползающееся пятно крови.

— Косарева. Надька. Ножом.

Самвел оглянулся, увидел брошенный Косаревой нож с наборной ручкой в виде зеленого крокодила.

Время полетело с бешеной скоростью. Вскоре бригада «скорой» уже возилась с Викторией Павловной. Врач подошел к Самвелу:

— Проникающее ранение в брюшную полость. Насколько глубоко, покажет операция. Мы ее забираем.

— Если нужны деньги, лекарства, кровь — все что угодно… Нужно везти ее в город? — спросил Самвел.

— Зачем? У нас отличный хирургический блок в больнице, опытные врачи. К тому же переезд может не лучшим образом сказаться на ней — время, дорога. В городе пробки — сами понимаете.

Косарева сидела на стуле, к ножкам которого были привязаны ее ноги. На руках — наручники. Поодаль топтался Крокодил.

— Витя, Витя, подойди ко мне, — тихо молила Косарева.

Крокодил отрицательно покачал головой:

— Не подойду.

Косарева оглянулась на дверь, быстро соображая, что ей делать:

— Витя, подойди быстрее, пока они вышли. Я тебе скажу, где спрятаны деньги. Мне теперь долго на нарах париться. А если она коньки двинет, вообще. Зачем, чтобы деньги пропадали. Ты на них ко мне приезжать будешь, передачи привозить… Детей новых наделаем, а, Витя? Иди скорее, говорю. Я ведь при них говорить не стану. Тебе же деньги нужны… Девчонок кормить-учить, на ноги поставить…

— Говори скорее, — неуверенно приблизился Крокодил.

— Наклонись, не буду же я кричать.

Крокодил нехотя наклонился. Косарева быстрым движением набросила ему на шею руки, скованные наручниками, с силой сжала, сдавив шею Крокодила.

— Удушу, гад, ты знаешь — мне теперь все равно. Развязывай быстро ноги.

— Опусти руки, не достану, — сдавленно прохрипел он. Косарева чуть опустила руки, дав Крокодилу возможность присесть. Он присел и резко ударил себя по карманам пиджака. Раздалось громкое характерное кряканье и гудок детских игрушек. Из кабинета выскочили Самвел и Жорж.

— Что тут у вас стряслось? Мне позвонили со «скорой», — ворвался в кабинет директора детдома Петров.

— Вот она напала на директоршу… С ножом. — Крокодил кивнул на Косареву.

Та вдруг рванулась к Самвелу, обхватила его и заорала, изображая припадочную:

— Самвельчик, не бросай мня… я жить не буду… Я себя порешу. Только ты меня не бросай… Я же без тебя жить не смогу! Ты мне изменил, изменил, я же надеялась, что мы вместе будем…

— Впору еще одну карету вызывать. Психиатричку, — заключил Петров.

Самвел с сожалением посмотрел на нее:

— Ты перешла черту, Надя. Я бы тебя никогда не сдал. Но ты сама перешла черту.

— Сейчас прибудет автозак. Будем забирать, — решил Петров, и Косарева заорала с новой силой:

— Я не хочу… Я никуда не поеду… Самвел, я тебя люблю!

— Идемте побеседуем, — скомандовал Петров Самвелу и Крокодилу. — Гражданин Топорков, как вы здесь оказались?

— Она сама меня позвала, — признался тот. — Косарева Надька. Сказала, что меня директорша детдома ждет. Время назначила — к двум часам. Я и пришел. А она на меня как выскочит…

— Картина проясняется, — вздохнул Петров. — Не дура же Косарева, совсем не дура. Зачем же на себя мокруху вешать?

— Вы нож забрали? — спросил Самвел.

— Да. Приметная вещица. Ваша? — Петров продемонстрировал Крокодилу нож.

Тот растерялся: