Триумф красной герани. Книга о Будапеште

Между тем город начинает готовиться к празднованию Тысячелетия, и Миклош Ибл возводит еще одно сооружение. Варкерт (Várkert, Крепостной, или, пожалуй, Замковый сад, Ybl Miklós tér 9, 1874–1982) – это идущая вдоль набережной на Будайской стороне система террас, галерей и аркад. Как многие другие постройки Будапешта того времени, она создавалась не ради практической цели, а исключительно для украшения города – как променад, место прогулок, как еще одна точка, откуда можно любоваться видами Дуная и Пешта. При садах – павильон с башней и легкими аркадами. По виду, да и по сути, – игрушка, вроде Будайского фуникулера, тщательно продуманная, старательно исполненная вещь для нашего удовольствия. Возможно – отдых и разминка для мастера, которому в ближайшие годы предстоят работы максимально крупного, «градообразующего», масштаба. Вести он их будет, похоже, все одновременно, во всяком случае, в качестве финальной даты работы мастера над обеими последними постройками указывается обычно не момент «сдачи в эксплуатацию», а год его смерти, 1891-й.

В 1874-м Иблу исполнилось шестьдесят лет. Для архитектора – хороший возраст. Растрелли начал строить Зимний дворец в пятьдесят четыре года, Гюстав Эйфель свою башню – в пятьдесят пять, Микеланджело занялся куполом святого Петра и вовсе в семьдесят два года.

Миклош Ибл к этому времени все знает, все умеет. Репутация завоевана. И – это уже мастеру повезло – стиль, в котором он продолжает работать, эстетика, которой он придерживается, его собственная манера еще все так же актуальны и никому пока не кажутся устаревающими. Гюстав Эйфель еще только через десять лет займется своей башней, с которой начнется новая эстетика, эстетика металлоконструкции; пока же он тут, в Будапеште, строит вполне согласующийся по духу с работами Ибла Западный вокзал. Относятся мастера к разным направлениям и эпохам, но работают в одном месте в одно время. Интересно было бы узнать об их взаимоотношениях… И работ в это время Ибл ведет много: даты строительства и проектирования нескольких важнейших сооружений 1870–1880-х годов накладываются друг на друга.

Вскоре Ибл получает заказ на работу с главным храмом города. Судя по датам, он еще продолжает вести строительство предыдущих сооружений, но с базиликой ситуация форс-мажорная. Начинал ее строить Йожеф Хильд – архитектор, родившийся еще в XVIII веке, правильный классицист, строивший дома и храмы в эстетике «благородной простоты и спокойного величия», как завещали Палладио и Винкельман.

Его проект базилики в Будапеште явно напоминает о базилике в Эстергоме, что, во-первых, правильно, поскольку в церковном смысле архиепархия Эстергома-Будапешта едина, а во-вторых, неудивительно, так как Хильд принимал участие и в ее проектировании. В 1867 году 78-летний архитектор, почти закончив работу, скончался, а 22 января в следующем, 1868-м, купол, венчающий базилику святого Иштвана, рухнул. Завалы разбирали и выясняли причины до 1871 года. Затем проектированием занялся Ибл.

Вся верхняя часть здания – его рук дело. Собственно, за этот возвышающийся над городом купол и две башни-колокольни базилику и любят будапештцы. И не очень любят специалисты – за очевидный диссонанс между верхней и нижней частями фасада. Зная историю Венгрии, велик соблазн прочитать фасад базилики как ее краткий конспект, как формулу совершившегося в 1867 году преобразования. Стилистика Хильда ориентирована не только на классицизм, но и на тот «порядок вещей», что сложился в середине столетия. Австрия – абсолютистская монархия, Венгрия – ее подчиненная и побежденная провинция. Официальный язык – немецкий, делами ведают присланные из Вены немецкие чиновники. Названия улиц и площадей на указателях и табличках в городе – на немецком. А в старую церковь Матьяша в Будайском кремле венгров просто не пускают. И этот же холодный Ordnung, эта же замешанная на военном подавлении дисциплинированность явно видны в сухом и скучном рисунке нижней части фасада.

Когда за работу принимается Ибл, Венгрия – уже вполне полноправная половинка двойной империи. Будапешт – одна из двух столиц Австро-Венгрии. Дела идут, промышленность развивается, буржуазия крепнет… И вообще, юбилей скоро, Тысячелетие – праздновать будем! Веселиться будем! С этим настроением и создаются купол базилики и обе ее колокольни. И видно с холмов Буды только эту часть – то, что делал Ибл; тело здания, построенное Хильдом, кажется только подставкой, вазой для торжественно развернутого к небу букета.

Собственно, Оперы и базилики уже достаточно для того, чтобы имя мастера было вписано в мировую историю архитектуры.

И самый последний штрих. То, чего больше не существует. Работа, которая – вместе с куполом базилики – должна была стать вершиной профессиональной карьеры архитектора. И таковой стала. Но мы этого не увидим.