Триумф красной герани. Книга о Будапеште

Венгерская литература о купальнях молчит, хотя функционировали они и во времена Петёфи, а во времена Аттилы Йожефа имелись уже и Сечени, и Геллерт. Купальни остаются интимным делом города, которым наслаждаются, но не хвастаются. В конце концов, все, что нужно знать о блаженстве купания, сказано уже древними: «Бани, вино и любовь разрушают телесные силы? Но ведь и жизни-то суть в банях, вине и любви»[130].

Купальни Геллерт – весомейший аргумент в споре о характере венгерской национальной культуры. Самого Геллерта, кстати, называют мучеником и просветителем, но никогда – чудотворцем. Может быть, и в этом надо верить не словам, а собственным глазам. Чем Геллерт не чудо?

Рассказ петербургского туриста о купальне Геллерт

«…Это – как по Эрмитажу плавать!.. Но если пришел сюда в первый раз, Геллерт – сущий лабиринт. Куда идти? Где поворачивать? Направляющие надписи на стенах выглядят так: «Csak nők részére!» С восклицательным, прошу заметить, знаком. Английскими надписями они дублируются, говоря по правде, но не везде и маленькими. Висит на дверях скотчем приклеенный листочек с душевными совершенно объявлениями примерно такого содержания: «Здесь не выход в большой бассейн! Чтобы найти выход, вам надо пройти через участок кабинок для переодевания, а потом повернуть налево». Разворачиваешься, идешь куда-то мимо кабинок, обнаруживаешь, что мужские кабинки незаметно перешли в женские, тут видишь мелькнувший в коридоре белый халат, и на том языке, какой есть, вопрошаешь: «Так куда идти-то?» В ответ – улыбка и махание руками. «Go, go, go, go, – говорят, – go és left». Раздражаться после сауны невозможно совершенно, поэтому мурлычишь про себя: «А что, тоже развлечение: может, так и задумано было, с головоломками, чтобы не весь интеллект растерять в термальных водах…»

Без луж

Чтобы заметить это обстоятельство, не обязательно ехать именно в Будапешт. В Париже и Лондоне, в городах Германии – та же практика. Но все же знают, что в Париже нужно смотреть Эйфелеву башню, в Лондоне идти на Трафальгарскую площадь, где колонна Нельсона, или в Кенсингтон, где «Harrods». Это города с устоявшимися мифологиями. Круг их достопримечательностей, персонажей и образов известен заранее: не железная башня – так мушкетеры с импрессионистами, не площадь – так гвардейцы в медвежьих шапках и королева из окошка ручкой машет. Кто ж тут будет обращать внимание на водосточные трубы?

Иногда, как на проспекте Андраши в Будапеште, обратить на них внимание действительно невозможно – при всем желании. Нет их там. Тянется фасад за фасадом: колонны, атланты… Дорогие магазины есть, уличные кафе есть, а водосточных труб нет. В Буде, возле Королевского дворца или у церкви Матьяша, имеются, конечно. Но взгляд туриста скользит мимо: надо разглядеть на церковном шпиле большого черного ворона с золотым кольцом в клюве или сфотографироваться на фоне панорамы Пешта сквозь арки Рыбацкого бастиона. Опять не до того.

Поэтому правильнее будет остановиться по дороге в отель, где-нибудь на бульваре, между аптекой и гастрономом, внимательно посмотреть на стену ближайшего дома и заметить, в конце-то концов: в городе нет водосточных труб, которые открывались бы раструбом на тротуар.

В российской жизни трубы, из которых в дождь вода хлещет на асфальт, – дело привычное, даже поэтизированное. В фильме «Я шагаю по Москве» жених-призывник Саша бежит мимо таких фонтанирующих, что твой Петергоф, труб – и от его самозабвенного бега по лужам у зрителя на сердце становится весело, бодро и оптимистично, и смотрит он на эту сцену с несомненной надеждой на общее светлое будущее и собственное личное счастье.