Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

Турецкие правители по-разному относились к пророчествам. Известен случай казни одного из мудрецов, утверждавших, что освобождение Константинополя и развал Турции неизбежны, что Турция будет процветать до тех пор, пока в очередной раз не поднимет меч против великого северного соседа. Вот тогда закроется ее последняя страница. Султан призвал мудреца к себе и потребовал изменить пророчество, однако тот заявил, что никому не дано право менять волю Всевышнего. Мудреца схватила стража и по повелению султана бросила «на корм рыбам», но тот и перед смертью повторял, что предрешенное Всевышним никому не изменить, что все свершится по нареченному в пророчестве.

Кстати, турки, в значительной степени более верующие, нежели западные европейцы, со смирением готовы были принять свое поражение в войне 1877–1878 годов.

Известно, что блистательный русский генерал Михаил Дмитриевич Скобелев в результате своих беспримерных побед быстрее, чем кто-то мог ожидать, достиг предместий Константинополя. Оставался один переход, но тут в Петербурге дрогнули, и поступила команда остановиться. Русский военный журналист Василий Иванович Немирович-Данченко, находившийся при Скобелеве, в книге «Скобелев: личные воспоминания и впечатления» писал:

«Нашу стоянку у Константинополя долго не забудут войска скобелевского отряда. Со дня на день ждали приказа — двинуться и занять Царьград. Турки уже очищали там свои казармы для войск… население готовило цветы и флаги, христиане подняли головы, на азиатском берегу Босфора отделывали дворец для султана…»

Султан, веривший в пророчества, а еще более в силу русских войск, покорно собирался перейти на противоположный берег пролива, освободив город, уже лежавший у ног героических русских войск, но… Этим «но» явилась Англия, на протяжении всей истории вредившая России.

В Петербурге, как и в главной квартире русской армии на Балканах, в те дни боялись только одного — боялись, что Скобелев ослушается и займет Константинополь. Ведь чаяния каждого мыслящего русского в те дни были на его стороне, каждый мечтал о том священном акте. Еще перед Крымской войной гениальный и до сих пор еще по достоинству не оцененный русский поэт-пророк Федор Иванович Тютчев писал:

Москва и град Петров, и Константинов град —Вот Царства Русского заветные столицы!..

Но где предел ему? И где ему границы —На север, на восток, на юг и на закат?Грядущим временам судьбы их обличат.Семь внутренних морей и семь великих рек…

От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,От Волги до Евфрат, от Ганга до Дуная…Вот Царство Русское… и не прейдет вовек,Как то предвидел Дух и Даниил предрек.

Нужно добавить, что в данном случае град Петров — Ветхий Рим. А в некоторых редакциях звучит не «на юг и на закат», а на юг и на запад, ибо слово-определение «запад» вернее и точнее звучит с ударением на втором слоге, как антипод востоку, то есть восходящему току. Русь находится на восходящем токе, ну а Европа — на западе (с ударением на втором слоге), то есть падает.

Но что же произошло? Почему не был занят Константинополь, к которому пришли победным маршем русские войска? На этот вопрос ответил в своих воспоминаниях генерал от кавалерии П. Н. Краснов (1869–1947):

«Отправляя в ноябре 1876 года своего брата Николая Николаевича Старшего, Государь (Александр Второй. — Ред.) поставил целью войны — Константинополь!.. Но война еще не началась, как Государя окружили масонские влияния, как дипломатия стала давить на Государя и заставила его — „деспота и самодержца“ — написать письмо английской королеве Виктории и обещать ей, что русские войска не войдут в Константинополь. Масоны грозили, что, если этого не будет сделано, Англия и Австрия объявят войну России и повторятся события Севастопольской кампании… Главнокомандующему и брату сказано одно — дал королеве слово исполнить другое… Легко было это Государю?.. Где же личное, где деспотизм и Самодержавие? Напротив, именно Государь жертвовал своим самолюбием ради пользы народа».

Начались решительные победы. Сдался Осман-паша. Армия Сулеймана была отрезана от Адрианополя. Укрепленный природой и иностранными инженерами, Адрианополь был занят конным отрядом Струкова. Намык-паша, почтенный турок, старик, парламентер, со слезами сказал: «Турция пропала!..» Великий князь Николай Николаевич Старший спешил к Константинополю. Между Адрианополем и Петербургом шел непрерывный обмен телеграммами.