Трижды замужем.

   В зал вошёл высокий упитанный мужчина лет пятидесяти. В тёмных густых волосах серебрилась седина, карие, чуть навыкате глаза, крупные черты лица. Это был наш постоянный читатель, Левин Владимир Ильич, врач-гинеколог, обладатель одной из самых больших частных библиотек в городе. С моей лёгкой руки мы его называли не иначе, как "дедушка Ленин". В руках он нёс завернутый в газеты свёрток. Он был одним из немногих, кому мы разрешали уносить журналы домой.

   - Вот, Софочка, подходящий кандидат, - я подозревала, что он её нравился, - а если что- нибудь между вами не заладиться, он тебя скальпелем "вжик..." У Софы на глазах появились слезинки и, убрав со стола стопку книг, она молча отправилась в хранилище. Какая же я сволочь! Я отправилась следом за ней и встала перед ней на колени:

   - Софа, ну ты прости меня, дура я, а ты так и относись ко мне.

   - Наташа встань, встань, я тебе сказала, - она тянула меня за плечи, - сейчас кто-нибудь сюда зайдёт и что подумает, встань...

   Я покачала головой: - Не встану, пока ты меня не простишь...

   - Всё, всё, простила, только прошу тебя, Владимир Ильич уважаемый женатый человек, а ты о нём такие... пошлости...

   У меня язык чесался ляпнуть ей, что "женатому и уважаемому человеку" ничего не может помешать помочь бедной девочке избавиться от проклятой девственности, но вовремя промолчала. А из зала слышен был его голос:

   - Софочка, деточка, я к Вам...

   ЗЕРКАЛО

   Маленький зал Старого кинотеатра не мог вместить всех желающих посмотреть "Зеркало". Многие стояли, некоторые сидели просто на полу. Нам в соседки досталась десяти пудовая женщина, занявшая полтора сидения. Остальные полтора достались нам с Борей на двоих. Мы пристроились в последнем ряду в углу, он обнимал мои плечи правой рукой. Наши щёки соприкасались, мы впервые были в таком тесном физическом контакте. В зале было душно и жарко, я сбросила лёгкий плащ и положила себе на колени. Свет потух, было тихо, публика погрузилась в странный мир то ли фантазий, то ли сновидений маленького мальчика о своей маме. Природа, и тишина, и беззвучие затянули в себя с первых кадров. Восхищённо уставившись на экран, я созерцала первых десять минут. Вдруг Боря взял меня за подбородок свободной рукой, повернул к себе моё лицо и стал целовать в губы, сначала легко, постепенно становясь всё настойчивей и настойчивей, вкус его поцелуев был восхитителен. Руку он опустил, я ощутила её на своём колене, поглаживающую тонкий капроновый чулок. Замерев, слегка раздвинула ноги. Поняв это, как приглашение, он стал смело пробираться наверх к тонкой полоске обнажённой кожи между краем чулка и трусиками, отодвинул резинку и углубился в, ждущую его ласк, заветную складку. Борины пальцы нащупали крохотный бугорок, стали массировать и поглаживать, пробираясь вглубь. Я уже ничего не видела, погружённая в собственные ощущения, ожидая разрядки и боясь вскрикнуть, Судорога пронзила нижнюю часть тела, парализовала на мгновение ноги и наполнила тело острым наслаждением. Он целовал меня, я отвечала. Толстая соседка пару раз недовольно оглянулась, привлечённая странной вознёй сбоку. Больше никто не обращал на нас внимания, любуясь обнажённой Тереховой под душем, сексуальной цепочкой родинок, сбегающих по её шее к плечу. Мы не могли выйти, продолжали целоваться и не заметили, как окончился фильм и зажёгся свет. Взявшись за руки, пробрались к выходу, сели на трамвай и поехали ко мне.

   Смутно помню, как мы раздевались, ласкали друг друга, обнимались, но не успев дотронутся до меня, он вздрогнул пару раз и кончил. Отвернувшись, сел на кровати спиной ко мне, опустив лицо в ладоши:

   - Я знал, я так и знал, что ничего у меня не получился... - он потянулся за одеждой.

   - Боря, Боренька, подожди, ты куда, - сев близко к нему, обняла руками его спину, прижалась, - какая ерунда, бывает, иди ко мне, всё будет хорошо.

   Он обнял меня, целовал мои волосы, лоб, щёки:

   - Ничего не будет хорошо, мне тридцать семь лет, я законченный импотент...

   - С чего ты взял, кто тебе такое сказал? - я удерживала его изо всех сил, чтобы он не встал, не ушёл. Я боялась, что у него вдруг вырастут крылья и он улетит в окно. Чёрт с ним с этим сексом, мне вполне достаточно было обнимать, чувствовать его совсем рядом.

   Боря рассказал мне свою историю.

   Они познакомились с Ритой на первом курсе и сразу влюбились со всей пылкостью юности. Были они молоды и неопытны, и Боря, желая близости, быстренько на ней женился. То ли по незнанию, как обращаться с девушками, то ли строение у Риты такое, но ей было очень больно, текла кровь, они перепачкали всю постель. "Вот они девичьи страхи, - вспомнила я свой первый сексуальный опыт".